— Я не вижу ничего, — заныл тот.
Кирилл держа "гостя" за шиворот, повернулся к Наташе:
— Сеструха, приложи ему бинтики. Пусть поморгает.
— На, пиши, — хлопнул Кирилл, перед Фроловым листок, сунув самого его на стул. — Нет, не понимаю я чего-то. Мимо меня проносится такой поворот. У тебя же всё было Фрол. Хорошая должность. Бабки стоящие. Голова не дурная. Перспектива опять же. Как можно было Сашу продать? Я могу оправдать Дробинина этого. Пробился наверх братан. Нахватал, а дальше умишко не тянет. Ему б людей с головой найти, создать им условия, пусть трудятся, деньгу ему зарабатывают, а его понесло другим путём. Отобрать. Кинуть. Обчистить конкурента в свою пользу. У него голова так работает. А тебе это зачем.
— С Фроловым как раз всё и просто Кирилл, — следя за неровными строчками письма, выплывающими из-под дрожащих рук Сашиного зама, вздохнул Антон. — Заплатили ему, ещё больше обещали. По крупному срубить решил. Проигрался Фрол. Да, азартный любитель он, а вы и не в курсе Александр Валентинович. Долг большой у него, а бабок таких нет. Проценты пошли капать.
— Долг Дробине? — догадался Саша.
— А как же. Только напрасно надеялся Фрол, не дали бы ему ничего. Дробине хвосты не нужны. Он чистым хочет быть.
Александра передёрнуло. Его бледные щёки порозовели.
— Не чистыми-то методами.
А Антон продолжал "раздевать" Фролова:
— Такие и стараются. В подставного дурачка с тобой сыграли. Долг шулерством сработали.
— Врёшь. — Вскочил тот.
Но Антон двинув его под ребро усадил на место.
— Такой уж он конопатый. За хорошие хоть бабки продался Фрол?
— Нормальные. Что со мной будет? — охая пробубнил он.
— Посидишь в подвале, — сообщил Кирилл, присматриваясь к Антону, шушукающемуся с Сашей. Затем Антон вышел. Фролов проводил его взглядом и спросил:
— В каком?
— Не в тюремном. Здесь. Рядом с моргом, — ухмыльнулся Таран. — Соседство что надо, молчаливое. Кирилл прочитав бумагу застегнул на клиенте наручники.
— Я жмуриков боюсь, — заскулил тот.
— Надо же какая нежная душа. Кто людей жизни, падаль лишал, — вскочил вновь Таран.
Но вернувшийся в палату из коридора Антон приостановил его прыть.
— Не психуй, пойдём, подстрахуешь меня, отчим твой договорился там с ребятами, присмотрят чучело это. Ты понял Фрол, тебе же лучше отсидеться. Так, что давай не рыпайся.
— Вставай, пошли, — приподнял его Кирилл.
— Руки ему надо замаскировать, чтоб наручники в глаза не бросались, — подсказал Саша, ему со стороны оказалось виднее.
— Кинь Ната, полотенце на них и пошли к чёрной лестнице, — проворчал Таран.
— Где это? — засопел Фролов.
— Я пинка дам, определишь безошибочно направление, — рявкнул, взвинченный Кирилл.
Антон, выглянув в дверь, позвал:
— Давай, Кирилл двинули. Я прикрою.
— Эй, ребята, вы тут быстро разобрались, а как мне с ментами беседовать? — приподнялся Саша.
Антон, пропустив мимо себя процессию, задержался:
— Отдашь им оружие, руками проследи, чтоб никто не лапал его. Расскажешь о нападении. Охранник один остаётся, поможет тебе красочно сочинить. Бегали, мол, догоняли. Бились, но утёк. Не выть же теперь из-за этого на луну. Дробинина не будем раньше времени пугать. А мы пойдём, жмурикам соседа подселим.
Так и выкручивались. Наташа, демонстрируя разбитое лицо. Саша, указывая на валяющееся оружие, и охранники, оставшийся в палате и сопровождающий Фролова до места отсидки рассказывали битый час о происшествии прикатившей милиции. Переплетая правду с вымыслом, писали объяснительные. В общем, объясняли, как было дело. Каким способом тот проник в палату, почему пропустила охрана. Что помешало убийству. И чем объясняется побег. Написав и подписав кучу бумаг, все остались довольны. Одни, что обманули и, наконец, выпроводили. Другие, что получили столько свидетелей и объяснений.
— Им некогда бороться с преступностью, их бумаги задавили, — пожалел ребят из милиции Саша.
— Давай попьём чайку, мы заслужили, — взялась за чайник Наташа.
— Да уж, плели, как детектив писали.
После звонка Саши об уходе ментов, ребята вернулись.
— Ничего себе пристроились, — приткнув на горячий чайник озябшие руки, веселился Кирилл. — На улице мороз плясать заставляет, а они чаёк попивают себе.
— Оставь полчайника подержаться мне, — придвинул, руки и Антон. — Промёрзли маленько.
— Как там наш "больной"? — хихикнула Натка, держась за дёргающееся при смехе вспухшее лицо.
— Отдыхает с тихим соседством. Ему полезно о загробной жизни подумать. — Выбрав чашку по больше, налил себе кипятка в растворимое кофе Кирилл.