— Так вы археолог, — сказал Бауэрс, критически разглядывая выставку, посвященную индейцам племени крик.
— На самом деле нет, — ответила Дебора. — Я директор музея. Это моя специальность согласно диплому.
— А по какому предмету специализируется директор музея? — Он снова легко улыбнулся, и Дебора почувствовала, что потихоньку расслабляется.
— У меня двойная специализация: английский язык и археология. Впрочем, очень многие специализируются по бизнесу.
— Мне больше нравится по-вашему.
— Мне тоже, — уже теплее отозвалась Дебора.
— Однако же, — Бауэрс указал на витрину с великолепным каменным томагавком, — ну и компания у вас! Поглядите на эту мерзкую штуковину. Варварское оружие! Пожалуй, это аргумент в пользу доктрины предначертанной судьбы[4], а? Все-таки белые принесли сюда цивилизацию.
— Я отнюдь не считаю коренных американцев менее цивилизованными, чем белые поселенцы, на том лишь основании, что у них были менее эффективные способы убивать людей, — ответила Дебора с ироничной улыбкой.
— Коренные американцы, — повторил адвокат. — Разве не забавно? Люди полагают, что все можно исправить словами.
Дебора ощутила вспышку раздражения, но ответить не успела.
— Мисс Миллер? — Тони вышла из длинной галереи, ведущей к квартире Ричарда, и нерешительно топталась, неловко сжав перед собой руки. — Можно вас на пару слов?
Дебора встала.
— Наедине, если позволите, — добавила Тони.
Дебора кивнула Бауэрсу, прося прощения, и две женщины молча прошли в офис.
— Что там у вас, Тони? — спросила Дебора, когда дверь за ними закрылась. Обе стояли — напряженные и испуганные.
— Вы, верно, догадываетесь, — ответила Тони. — Послушайте, я пришла из чистого любопытства. У меня приятель в полиции, и он сказал мне об убийстве, как только вы позвонили. И что-то о тайной комнате... Я вроде как хотела поглядеть, чего там, понимаете? Я не думала, что это будет мистер Диксон. Иначе б я ни в жисть...
Дебора не слишком хорошо знала Тони, но достаточно часто с ней говорила, поэтому удивилась последней фразе. Тони не разговаривала как уборщица, не подчеркивала свою принадлежность к черной расе. Ее речь обычно была грамматически правильной, культурной, и Дебора нередко задумывалась, как явно интеллигентная женщина закончила уборкой музейных туалетов. По ее манере говорить все понимали, что не имеют права смотреть на нее свысока. Та Тони, которую знала Дебора, никогда бы не сказала: «Иначе б я ни в жисть», и эта фраза каким-то образом проливала на ее признание странный и неоднозначный свет.
— Наверное, вам не следовало заходить до прибытия полиции, — устало сказала Дебора.
— Да, мэм. — Тони покачала головой, словно удивляясь собственной храбрости. — Вы, конечно, правы.
Никакой колкости в ответ, никакой тщательно сформулированной рекомендации относительно того, куда чопорная белая сука может засунуть свои подозрения. «Да, мэм, вы, конечно, правы».
От Тони? Исключено.
Дебора прищурилась. Это походило на пробы в массовку для «Унесенных ветром».
— Хотите, принесу кофе? — продолжала Тони, вздохнув с облегчением. — Я собиралась приготовить, да меня прямо-таки скрутило. Я бы и сама сейчас чего-нибудь глотнула.
Дебора ухитрилась улыбнуться и кивнуть, глядя на нее со смесью недоверия и тревоги. «Меня прямо-таки скрутило?» Кого эта женщина пытается одурачить? И зачем?
Когда она вернулась в вестибюль, Кельвин Бауэрс разговаривал с полным человеком в дорогом костюме. Харви Уэбстер. Сердце упало, но Дебора вскинула голову и бодро двинулась к ним.
Увидев ее, Уэбстер просиял. По нему не было заметно каких-либо печальных последствий ни вчерашних возлияний, ни того, что его вчера отшили.
— Ужасная история, — произнес он тихим и мелодичным голосом. — Просто ужасная. Если я могу что-то сделать, только кликните.
— Спасибо, Харви, — кивнула Дебора. — Обязательно.
— Полиция позвонила мне первым делом, — продолжал он. — Сказали, что мы должны закрыть музей.
— Что? — воскликнула Дебора. — Надолго?
— Нет. Недели на две, может, на три.
— На три недели! — ахнула Дебора.
— Надеюсь, мы уговорим их открыть пораньше, — сказал Бауэрс, вклиниваясь в разговор все в той же манере рыцаря-защитника.
— Настроены они были довольно решительно, — с сочувствием улыбнулся Уэбстер, но в водянистых глазах улыбка не отразилась.
Значит, это ей наказание. Уэбстер и правление вступят в права владения, выставив ее на несколько недель, и тем временем перегруппируются. Дебора смотрела на лицемерно-любезную улыбку Харви Уэбстера, и перед ней на миг мелькнуло будущее: неуклонное ослабление ее контроля над коллекцией, пока Лига христианских (белых) бизнесменов Харви не захапает все и наконец не добьется своей давней цели — не превратит музей в нечто вроде тематического парка, легкомысленного по содержанию, серьезного по доходам.
4
Сформулированная в 1845 году Джоном О'Салливаном доктрина территориальной экспансии. Провозглашала избранность народа Северной Америки, которому предначертано судьбой «распространяться по континенту, предоставленному Провидением для свободного развития нашей год от года растущей многомиллионной нации».