— Здешние мезе[8] просто великолепны, — заявил Маркус.
Она кивнула, словно знала, что это означает, и заглянула в меню — на греческом. Проползла по списку, с трудом разбирая буквы, и, найдя всего четыре более-менее знакомых блюда, признала поражение.
— Хотите, чтобы я заказал для вас? — спросил Маркус, верно истолковав ее взгляд.
— Нет, спасибо, — ответила она, отчаянно желая, чтобы он сделал заказ.
— Попробуйте тушеного кролика. Здешнее фирменное блюдо.
Она помедлила, собираясь возразить, потом сдалась:
— Ладно. И эти...
— Мезе?
— Верно. Они самые.
Маркус сделал заказ, выбрал бутылку ренины с менее резким привкусом смолы, чем обычно, потом положил трубку на стол и посмотрел на Дебору.
— Мы уже выяснили, что мало доверяем друг другу, так что, вероятно, можно не вставать в позу и... м-м... перейти прямо к делу, как говорят у вас в Америке?
— Согласна, — отозвалась Дебора, отставляя бокал и встречаясь с Маркусом взглядом. — Давайте предположим, что мы оба ищем одно и то же: убийцу Ричарда и хранившиеся у него сокровища, включая... — Она сглотнула, не желая произносить вслух, — тело древнего микенского царя.
— Агамемнона, — поправил Маркус.
— Как скажете.
— Тогда я могу добавить «как скажете» к этому делу с поисками убийцы Ричарда? — ответил он. — Преступник не я и, надеюсь, не вы, а остальное меня не заботит. Я не знал Ричарда лично; полагаю, соответствующие органы отыщут убийцу и предадут суду.
— Возможно, — заметила Дебора.
На лбу Маркуса залегли морщины, но он подождал, пока официант подал им блюда, прежде чем расспрашивать дальше.
— Что вы имеете в виду?
Дебора не знала, насколько Маркусу можно доверять, однако в данном случае откровенность ей не вредила, а продемонстрировав добрую волю, она могла рассчитывать на ответную искренность.
— Убийство расследуют двое полицейских, детектив Кин и детектив Кернига. Только этот Кернига никакой не полицейский.
Дебора пересказала подслушанный разговор, и лицо Маркуса омрачилось.
— Ваша очередь, — сказала она, пробуя кролика.
Как и обещал Маркус, блюдо было великолепно.
— Ладно. Тогда позвольте мне предложить вот что. В газете «Атланта джорнал конститьюшн» написали, что Ричарда ударили ножом, но больше о ранах ничего сказано не было. Я полагаю, что эти раны были нанесены необычайно длинным клинком с рукояткой, изогнутой вниз с обеих сторон. Я прав?
Дебора вспомнила залитое кровью тело, раны, прорезавшие бледное тело Ричарда насквозь, так что под ним натекла лужа крови. Вспомнила фотографию странного оружия со свастикой на рукояти и с трудом подавила дрожь.
— Если его убили не вы, то откуда вы узнали?
— Ричард был не первым, кто умер таким образом, — ответил Маркус. — Десять лет назад в одной французской деревне на побережье Бретани другой пожилой джентльмен умер от точно таких же ран.
— Десять лет назад? — переспросила Дебора. — Во Франции? Вы уверены, что здесь есть какая-то связь?
— О да, уверен.
Деборе пришлось подождать, пока он что-то съест, потом глотнет вина.
— Упомянутый джентльмен был потенциальным покупателем тела древнего царя, которое как-то попало в Америку в коллекцию мистера Диксона. Этот человек разыскивал его многие годы.
— Вы считаете, что Ричард имел к убийству какое-то отношение? — недоверчиво спросила она.
— Нет, — ответил Маркус. — На самом деле я считаю, что мистера Диксона убили те же люди, что и того человека. Они тоже разыскивали тело Агамемнона и были готовы на все, чтобы его получить. Во Франции оно ускользнуло у них из рук, и им понадобились годы, чтобы снова напасть на след. Думаю, человек, занимавшийся продажей, после убийства во Франции залег на дно, но убийцы все еще ждали, когда в начале этого года экспонат вернулся на рынок. Они помешали сделке, а остальное вы знаете.
— Ричард продавал тело? — спросила Дебора. Значит, он действительно прятал от нее коллекцию и не собирался выставить сокровища в их музее. У нее упало сердце.
Маркус кивнул. Сунул нераскуренную трубку в рот и пососал чубук.
— Да. Оно находилось в руках мистера Диксона, вероятно, с тех пор, как покинуло Францию десятилетие назад. Мистер Диксон решил его продать и навел убийц на след, когда начал зондировать почву.
— Годы спустя? — не поверила Дебора. — Чтобы люди были готовы убивать — по меньшей мере дважды — и ждали десятилетиями ради мертвого тела? Почему оно для них столько значит?