— Вроде того.
— За шестьсот долларов мы сделаем все за две недели. Возможно, даже быстрее.
Две недели?
Дебора лихорадочно соображала.
— А когда будут готовы другие результаты?
— Другие результаты?
— Да, — сказала она, не глядя на Кельвина. — Примерно неделю назад наш музей посылал вам другие образцы. Человеческие останки и осколки керамики. Их привезли двое греков. Мы могли бы забрать и те и другие результаты одновременно.
Она затаила дыхание. Лаборант нахмурился и начал листать бумаги на пюпитре.
— Я не вижу, чтобы для вашей организации обрабатывались другие образцы, — сказал он.
— Они, вероятно, на имя Диксона, — промолвила Дебора. — Ричард Диксон. Он главный попечитель музея и контролирует крупные расходы.
Снова пауза.
— Диксон, — произнес Керем. — Да, вот. Была взята дополнительная плата, чтобы ускорить процесс; результатов ждем завтра во второй половине дня. Контактная информация, однако, другая. Мы должны будем отправить результаты почтой.
— Прекрасно, — дрожащим голосом сказала Дебора. — Возможно, мы вернемся до того, как вы их отошлете. Мистер Диксон хотел бы получить результат поскорее. Нужно кое-что срочно решать насчет выставки.
— Хорошо, — кивнул Керем. — Вы остаетесь в городе?
— Собираемся заехать в гостиницу, — ответила Дебора, по-прежнему не глядя на Кельвина.
Глава 56
Они заказали два номера, хотя Дебора полагала, что шансы обойтись одним номером у них выше среднего. Эта мысль заставила ее нервничать и смущаться. Она не знала, о чем он думает, и хотя они, казалось, понимали друг друга, сомнения — всегда звучащие громче всего в подобных ситуациях — только усиливали нервозность.
Подобные ситуации.
На самом деле последний раз был так давно, что и не вспомнить. Она отмахнулась от этой мысли и стала смотреть, как Кельвин ест.
Ей бы вполне хватило сандвича и пива, которые в Афинах — университетском городке — продавались повсюду. Наверное, подумала она, они могли бы пойти на выступление какой-нибудь подающей надежды местной группы, последователей «РЕМ» и «Б-52». У Кельвина, однако, были другие планы, хотя Дебора не очень понимала, какие именно, кроме того что они включают нечто более светское.
Он нашел и зарезервировал столик в самом престижном и дорогом бистро города — где точно нельзя было встретить ребят с летних курсов — и с видом знатока заказал баранину и превосходное, по его словам, бордо. Дебора не поддалась желанию попросить пива, просто чтобы настоять на своем, — отчасти потому, что не совсем понимала, на чем именно, отчасти потому, что на Кельвина забавно было смотреть. Однако вечер в бистро получился довольно чопорный, совсем не на Деборин вкус. В заведении было почти неестественно тихо, больше похоже на храм, чем на ресторан, что добавляло каждому произнесенному слову значительности. В конце концов, не в силах придумать тему для разговора, она предпочла — ради такого случая — позволить говорить Кельвину.
Он рассказывал о своей работе, больше, к ее облегчению, говоря о нудности, чем о подробностях, и о своей страсти к рыбалке нахлыстом — так, оказывается, называлась ловля рыбы на искусственную мушку с помощью специальной удочки.
— Главное — стратегия, — объяснил Кельвин. — Выбрать правильную мушку для рыбы и условия — лучше тишь, — вязать мушки самому, делать новые; уметь перехитрить рыбу...
Дебора усмехнулась.
— Я знаю, со стороны это, наверное, кажется легкомысленным для человека моей профессии, — сказал Кельвин, — но поверь мне: перехитрить форель в стремительной речке... Господи, получаешь больше удовольствия, чем от любого контракта, какие бы деньги за ним ни стояли!
Деборе это понравилось.
— Так ты интриган! — засмеялась она.
— Мне нравится играть, — кивнул он и улыбнулся так, что точная тема разговора стала заманчиво-неясной. — Мне нравится продумывать погоню, планировать.
— Погоню за рыбой.
— За чем же еще? — усмехнулся он.
Дебора засмеялась, а потом на мгновение задумалась, глядя на него.
— Ты немного напоминаешь мне Ричарда...
Кельвин нахмурился, не зная, считать ли это комплиментом:
— Что ты имеешь в виду?
— Просто такое ощущение, — ответила Дебора, слегка покраснев, и тут же пожалела о сказанном.
— Продолжай.
— Ну, у вас обоих эдакий игривый ум, — начала она, осторожно подбирая слова. — В смысле, бывает стиль мышления такой... немного обескураживающий.
— Для тебя? — засмеялся Кельвин. — Не может быть!
— Я не имею ввиду пугающий. Я имею в виду, что бывает какое-то глубокомыслие, почти расчет, которое удерживает людей на расстоянии, ты их вроде как все время оцениваешь. Словно они — маленькие рыбки и ты аккуратно закидываешь своих мушек или что ты там делаешь.