По правилам гоэте самой бы пришлось обивать пороги учреждений, записываться на лицензирование - и до весны лишиться права на работу. Никто ради мага четвёртой степени не станет созывать комиссию. Да и в архивах копаться пришлось бы самой, показания свидетелей нотариально заверять, доказывая, кто ты есть. А тут - готовые, справные документы, да ещё с продлением трудового разрешения на год.
Гоэте вспомнилась боевая магичка Нора, сосланная Брагоньером на пыльную бумажную работу в Лицензионную контору: уж не она ли расстаралась? Нора, безусловно, женщина с характером, ходячая стерва и язва, но и такая прогнётся, чтобы вернуться к вожделенной практике. Маг первой степени и Лицензионная контора - вещи несовместимые.
Поблагодарив, Эллина шутливо попыталась выяснить, права ли в своих догадках. Брагоньер не ответил, поглощённый едой. Потом мимоходом обмолвился о доверенности на имя любовницы.
- Какая ещё доверенность? - недоумённо глянула на него гоэта.
- На пользование моим счётом в банке. Предупреждая возражения: когда оформлю, понятия не имею. Это не призыв бездумно тратить мои деньги, просто своеобразный акт доверия. Что вы сделаете с той бумагой, мне всё равно. Можете сжечь.
- Чтобы потом кто-то восстановил её из пепла? - покачала головой Эллина.
- Доверенность будет именной. И лимит суммы я установлю.
Гоэта промолчала, решив спрятать ценную бумагу под замок, но ни разу не воспользоваться. Мотовство - брать деньги из банка, когда полно в кошельке.
Соэр ожидал другой реакции и с облегчением не дождался. Впрочем, он не питал иллюзий насчёт жизненных принципов любимой женщины: успел их изучить. Крайне проблематично будет подарить ей бриллиантовые серьги, которые присмотрела по его просьбе сестра. Своеобразная компенсация за то, что Брагоньер проводил с Эллиной так мало времени. Да и нужно же что-то дарить, если уж завёл любовницу.
Соэр понятия не имел о тонкостях ухаживаний. В его понимании они сводились к деньгам, игнорированию недостатков избранницы (в разумных пределах, разумеется) и совместном времяпрепровождении. Под последним понимались ужины и обеды в ресторанах и хороших тавернах, балы, если таковые имелись, музыкальные и театральные вечера и ночи в одной постели. Брагоньер попутно выяснил, последние с успехом заменяли коньяк и, хоть награждали недосыпом - соэр не изменил привычке вставать рано утром, - но отлично снимали нервное напряжение. Что ж, рабочий день давно начинался с чашки кофе.
Эллина, разумеется, ожидала иного. Но, увы, Брагоньер был равнодушен к цветам, комплиментам, нежностям. Даже в постели он ни разу её никак ласково не назвал, не приголубил без причины, хотя, несомненно, был внимателен. Но отстранённо внимателен - как наблюдатель, не вмешивающийся в ситуацию, пока та не вышла из-под контроля. А контролировать соэр любил. И командовать тоже. Везде и всегда. Попытки ослушаться заканчивались либо безапелляционным приказом, либо молчаливым игнорированием возражений Эллины.
Гоэте нравилось, когда мужчина брал на себя инициативу во всём, но до известной степени.
Эллина нередко ловила себя на мысли, что Брагоньер напоминает каменное изваяние, которое делает грандиозное усилие над собой, позволяя редкой эмоции вырваться наружу. Импровизировать и угадывать желания соэр тоже не умел, требуя, чтобы любовница не жеманилась, а говорила сразу, чего и как ей хочется.
Были, безусловно, и положительные моменты. Самый главный - надёжность. Эллина впервые знала, что её не предадут: помешает кодекс чести Брагоньера. Но поверить в любовь соэра гоэта всё ещё не могла, хотя при первом же случае побывала у храмовых прудов Сораты и поблагодарила богиню. Ничго, если мечты сбылись лишь наполовину. Детская наивность растрачена, принцы остались где-то там, в подкорке сознания.
Прежде, чем отправиться на поиски последнего человека, избежавшего наказания по делу Хаатера, Эллина быстро приготовила Жорезу обещанное средство от простуды и оставила остывать на кухне. Переоделась, собрала волосы в пучок и спрятала под капюшоном. Плащ у неё практичный, мужской, в сумерках за паренька можно принять. Например, за сына соседа, которого гоэта попросила зайти в тот вечер. Они одного роста, одной комплекции, одинаково одеты: Эллина об этом позаботилась, поэтому охрана не заподозрит неладного. Гоэта специально пару раз давала лошадь мальчишке, чтобы притупить их бдительность.