— Или, — мягко заметил Вон, кивая на Болвана, — можете доверить это ему.
Майлз подал Вону концы веревки.
— Вы отличный парень, Вон. А если она сбежит, я буду знать, где искать.
— Вы обладаете редкой жемчужиной, Доррингтон. Позаботьтесь о ней хорошенько.
Майлз без труда дал такое обещание.
В опустившихся на город сумерках Майлз и Генриетта шли рука об руку через путаницу улочек Лондона к Лоринг-Хаусу. Красные и золотые полосы реяли в небе, как геральдические знамена победы. Генриетта и Майлз их даже не замечали. Они брели в собственных розовых сумерках и видели только друг друга. Особые высшие силы, присматривающие за дураками и влюбленными, охраняли их. Если они наступали на отбросы, ни один из них этого не замечал; если грабители занимались своим зловещим промыслом, они занимались им где-то в другом месте. И если по временам пара пользовалась густой тенью, чтобы обменяться не только шепотом, любопытные взгляды и болтливые языки ее не пугали.
Учитывая изобилие длинных теней и подходящих глухих переулков, прогулка до дома очень затянулась. Было уже по-настоящему темно, когда показалась Гровнор-сквер и они утвердили удовлетворявшую обоих программу на вечер, которая включала ванну (предложение, на которое Майлз согласился с тревожащей готовностью, не сулившей ничего хорошего престарелой ванне), постель (Майлз), ужин (Генриетта) и постель (Майлз).
— Ты уже это говорил, — запротестовала Генриетта.
— Некоторые вещи не вредно и повторить, — самодовольно сказал Майлз. Наклонившись к самому уху Генриетты, пока они поднимались к парадной двери в неверном свете факелов, он добавил: — Снова, и снова, и снова.
— Безнадежен, — вздохнула Генриетта с насмешливым отчаянием.
— Бесспорно, — согласился Майлз, и в этот момент дверь перед ними распахнулась.
Майлз собрался сообщить дворецкому, что для посетителей их нет дома. Ни сегодня, ни завтра, ни даже, предпочтительнее, всю ближайшую неделю.
— А, Ствит, — начал Майлз и умолк, налетев на Генриетту, усиленно изображавшую соляной столп.
В дверях стоял не Ствит. И не служанка, у которой Генриетта позаимствовала платье.
В дверях Лоринг-Хауса стояла маленькая женщина в богатой дорожной одежде. Подбоченившись, леди Аппингтон отбивала ногой по мраморному полу угрожающий ритм. Позади нее Генриетта увидела отца со сложенными на груди руками. Счастливыми родители не выглядели.
— О Господи, — сказала Генриетта.
Глава тридцать седьмая
Жить долго и счастливо: 1) заключение в тюрьму врагов Англии; 2) удачный результат взаимодействия высших сил взаимной симпатии; 3) все вышеуказанное.
— В дом, — приказала леди Аппингтон тоном, не предвещающим ничего хорошего. — Оба. Немедленно.
Генриетта подчинилась с воодушевлением аристократа, всходящего на помост гильотины. Майлз кротко последовал за ней.
— Здравствуйте, мама, папа, — слегка прерывающимся голосом сказала Генриетта. — Хорошо съездила в Кент, мама?
Отец поднял седую бровь, сумев передать одновременно недоверчивость, разочарование и гнев. Весьма впечатляюще для одной брови. Генриетта подавила желание нервно захихикать, испугавшись, что это мало улучшит ее положение в глазах родителей.
Для проявления своих чувств леди Аппингтон не стала полагаться только на выражение лица. Захлопнув дверь с силой, ни у кого не оставившей сомнений в отношении ее эмоций, она круто развернулась к своему заблудшему отпрыску.
— О чем ты думала? — воззвала она, в ярости кружа вокруг дочери и Майлза. — Просто ответь мне! О чем ты думала?
— Мы поймали французскую шпионку, — вставил Майлз, надеясь отвлечь леди Аппингтон — в прошлом такая тактика помогала.
Сейчас она с треском провалилась.
— Даже не пытайся сменить тему! — рявкнула леди Аппингтон, разозлившись еще больше. — Даже на два дня нельзя уехать! На два дня! У меня нет слов, нет слов. — Леди Аппингтон вскинула руки. — Какое неблагоразумие, полное отсутствие уважения к своей репутации, семье и такому серьезному делу, как брак.
— Это я виноват, — благородно перебил Майлз, жестом защитника обхватив рукой плечи Генриетты.
Леди Аппингтон ткнула в его сторону пальцем:
— Не волнуйся, до тебя я еще доберусь. — Она направила указующий перст на Генриетту: — Разве я так тебя воспитывала?
— Нет, мама, — ответила Генриетта. — Но то, что случилось, было…
— Мы знаем, что случилось, — мрачно вступил ее отец. — Ричард послал за нами.