Издалека я услышал слабый зов трубы. Потом он повторился.
Затем — тишина — и слабый шорох, который постепенно превратился в ритмичный стук копыт.
Мимо нас проскользнула фигура стражника. Он молча смотрел на открытые ворота — оттуда появилось три взвода солдат и группа девственниц девушек-рабынь.
На легком быстроногом скакуне, в зеленом плаще, свисающем с плеч, мимо нас проехал Матолч, бросив на меня быстрый взгляд. В вечернем сумраке сверкнули его желтые глаза.
За ним — крохотная фигурка Эдейри, на пони, тоже маленьком. Позади них скакали еще всадники, но я не смог их увидеть — стало слишком темно.
Мы проехали сквозь ворота в стене, все еще ничем не нарушая молчания — раздавался лишь стук лошадиных копыт. Мы скакали по равнине. Лес надвинулся и вскоре поглотил нас.
Я оглянулся назад. Огромная туча на небе была тем самым Замком, из которого мы только что выехали.
Мы скакали под тяжелыми нависающими ветвями. Это были уже не черные деревья сада — но и эти не выглядели нормальными. Внезапно чувство чего-то чужого нахлынуло на меня со всех сторон.
Прошло довольно много времени, и дорога пошла под уклон. На небе поднялась луна. Под ее золотистым светом в глубокой долине под нами стала видна башня — темная, без окон, почти готическая по своей постройке, как бы сама вылезшая из черной земли, из черного сада старинных и злых деревьев.
— Кэр Сайкир!
Я был здесь раньше. Ганелон из Темного Мира хорошо знал это место. Но я не знал его, у меня просто было неприятное ощущение чего-то знакомого, феномен дежа вю, известный всем психологам, — и наряду с этим я перестал ощущать свое тело, свою душу и свой ум.
Кэр Сайкир. Сайкир? Изучая на Земле магию, я где-то наталкивался на это имя. Старинное имя в Гасконии... ну конечно же!
Месса Святого Сайкира!
И человек, которому служат эту Черную Мессу — умирает. Это я тоже помнил.
Будут ли служить сегодня Черную мессу Ганелону?..
Это не было место Ллура — каким-то образом я это знал. Кэр Ллур был в другом месте, а не в башне, которую посещают поклонники. Но сюда, в Кэр Сайкир, как и в другие храмы по всему Темному Миру, Ллура можно вызвать, чтобы он пировал, а если его вызвать на жертвенный пир — он придет.
Будет ли сегодня жертвой Ганелон? Я нервно сжал поводья. В воздухе чувствовалось что-то напряженное, и я никак не мог понять, что. Медея, рядом со мной, была спокойна. Эдейри была спокойна всегда. Матолч, я мог поклясться, просто не знал, что такое нервы. И все же в ночи было что-то нервное, и оно окружало нас со всех сторон.
Перед нами безмолвной и бесшумной массой шли солдаты и девственницы. Кое-кто из солдат был вооружен. Казалось, они вели остальных, но движения их были механическими, как будто они никак не могли проснуться. Мне ничего не сказали о цели, с которой этих мужчин и девственниц вели в Кэр Сайкир. Но даже эти тупые безмолвные массы не волновались. Они слепо шли навстречу судьбе. Нет, напряженность чувствовалась в темноте вокруг нас.
Кто-то, что-то ждало нас в ночи!
7. ЛЮДИ ЛЕСА
Из темноты леса неожиданно, пугающе раздался зов трубы. В ту же самую секунду захрустели ветки, раздались крики, и лес осветился тонкими молниями выстрелов. Дорога внезапно оделась фигурами в зеленом, которые врезались в колонну рабов впереди нас. Они схватились со стражниками, окружив безмолвные жертвы со всех сторон.
Моя лошадь испуганно заржала. Я едва смог справиться с ней, чувствуя, как уже знакомая красная пелена ярости затуманивает мой мозг. Ганелон, при виде лесных жителей, изо всех сил пытался взять контроль надо мной. Мне пришлось справляться и с ним тоже. Несмотря на свое удивление неожиданными событиями, я почувствовал, что эта ситуация может пойти мне на пользу. Ударив вставшую на дыбы лошадь, я попытался удержать ее и усидеть в седле.
Рядом со мной Медея поднялась на стременах, посылая молнию за молнией в зеленых человечков впереди нас из трубки, которая дергалась в ее руке после каждого выстрела. Эдейри отъехала в сторону, не принимая никакого участия в битве. Ее маленькая закутанная в плащ фигурка, скрючившись, сидела в седле, но даже ее неподвижность выглядела устрашающе. У меня было такое чувство, что она в любую минуту может покончить с нападением, если ей этого захочется.
Что касается Матолча, то в седле его не было. Его испуганная лошадь уже убежала, вломившись в кустарник, а сам Матолч кинулся в битву, радостно крича. От этого крика холодные мурашки побежали у меня по спине. Я видел, что зеленый плащ скрывает под собой образ совсем не человеческий, и лесные жители отшатываются от него в разные стороны, когда он прорубается сквозь их ряды к началу колонны.