Мы были одним. Мы были...
Эдвардом Бондом! Ганелона больше не существовало! Не было больше Повелителя Темного Мира, господина Кэра!
Волшебство Фрейдис изгнало душу Ганелона и дало его телу возможность жить жизнью Эдварда Бонда!
Я увидел, как Ганелон умер!..
Когда я вновь открыл глаза, я стоял перед алтарем, некогда посвященным Ллуру. Вокруг нас расстилалось невообразимое пространство Кэра. Потустороннего мира не было. Не было больше тела на моем колене. Фрейдис улыбалась мне своей древней улыбкой, на которой не видно было следов времени.
— Приветствую тебя в Темном Мире, Эдвард Бонд!
...И это было правдой. Я твердо знал это. Я знал, кто я такой, хотя и находился в теле другого человека. Как в тумане, я заморгал глазами, затряс головой и поднялся с колен. Боль с такой силой пронзила мой бок, что я вскрикнул и позволил Фрейдис подбежать и поддержать меня своей могучей рукой. Все огромное здание закружилось перед моими глазами. Но Ганелона больше не было. Он исчез вместе с потусторонним миром. Исчез, как легкий дымок, как будто молитва, которую он вознес неизвестному богу, была услышана.
Я вновь был Эдвардом Бондом.
— Знаешь ли ты, почему Ганелон смог победить тебя, Эдвард? — мягко спросила Фрейдис. — Знаешь ли ты, почему тебе никак не удавалось победить его?
Дело не в том, что он думал. Я знаю, он считал, что может читать твои мысли, потому что он был долгое время тобой. Но причина не в этом. Когда человек бьется сам с собою, сын мой, этот человек никогда не бьется для того, чтобы выиграть.
Только тот, кто хочет покончить жизнь самоубийством, ненавидит себя. Глубоко внутри Ганелона таилось сознание собственного зла и ненависть к себе. Поэтому он и мог бить свое собственное отражение и предвидеть твои удары — в глубинах сознания он ненавидел самого себя.
Но ты заслужил собственное уважение. Ты не мог ударить так сильно, как он, потому что в основе твоей не лежит зло. Ганелон выиграл — и проиграл. В самом конце он даже не сопротивлялся тебе. Он убивал сам себя.
Голос ее упал до шепота. Затем она рассмеялась.
— А сейчас иди, Эдвард Бонд. В Темном Мире есть еще очень много дел!
И, опираясь на ее руку, я стал спускаться по той высокой лестнице, по которой взбирался Ганелон. Снаружи я увидел зеленое сверкание дня, шелест листьев и ждущих меня людей. Я помнил все, что помнил Ганелон, но на его воспоминания теперь уже навеки были наложены воспоминания Эдварда Бонда. Я знал, что только так и можно управлять Темным Миром.
Всегда вместе, два близнеца в одном теле, и контроль — всегда мой, Эдварда Бонда.
Мы вышли в пустынную колоннаду; на мгновение дневной свет ослепил меня после кромешной тьмы. Затем я увидел лесных жителей, взволнованно строящихся в ряды вокруг Кэра, и увидел бледную девушку в зеленой одежде с нимбом развевающихся вокруг головы волос. Она повернула ко мне свое счастливое лицо.
Я позабыл о боли в боку.
Волосы Арле, как туман, скрыли нас обоих, когда мои руки обняли ее. Возбужденные крики лесных жителей пронеслись далеко в воздухе и заставили гигантские стены Кэра заговорить эхом.
Темный Мир был свободен и принадлежал нам.
Но Медея, Медея, сладостная ведьма, как бы мы правили вместе!