Звук горна Панурга приглушил ветер.
Маска Цирцеи повернулась ко мне. Жест Цирцеи — меня схватили и бросили на широкую спину кентавра.
Снова Цирцея выкрикнула какое-то непонятное приказание. Необычная армия пришла в движение, словно озеро выплеснулось из берегов и полилось по каналу. Ветви мелькали, проносясь надо мной. Я видел искривленные руки, срывающие кривой сук… Мы неслись все быстрее и быстрее. Вокруг звучал безумный вой — звери смеялись.
В лесу становилось все темнее… Кто-то сунул мне в руку меч. Я крепко сжал его рукоятку. В тот момент оружие показалось мне достаточно тяжелым. У меча была длинная рукоять. Я пытался удержать его и одновременно усидеть на спине кентавра, не упасть. Некоторые кентавры вооружились дубинами, но многие размахивали огромными серпами.
Мы вылетели из леса и с грохотом понеслись вверх по склону холма, на котором возвышался Гелиос. Вдалеке лежало море, смутно виднелись золотистые корабли Гелиоса. Они стояли у мраморной набережной. Метеориты огнями перечеркивали черное небо.
Нечеловеческие крики кентавров смешались с грохотом их копыт, когда они изогнутой волной накатились на цитадель Аполлона!
Мы перемахнули через широкую мощеную дорогу, пронеслись по полю льна, которое серебрилось и сверкало. Ветер шумел. Город сотрясался от звуков рога Панурга; его голос, безумный, бессловесный, возбуждал и дразнил. Словно огонь разгорался глубоко в моей крови, древний, самый первый огонь, след которого пробудило в моей душе бормотание фавна.
— Язон, дай мне свою силу!
Звуки рога фавна вернули мне силы. Я еще крепче сжал коленями тело дикого чудовища. Резкий, жаркий и скверный запах стада бил мне в ноздри. С моря дул холодный ветер. Рев кентавров заглушил крики воинов Гелиоса.
Не солнечно-яркий, не сверкающий, словно бриллиант… Гелиос лежал перед нами темный и неподвижный.
Мы, прогрохотав, пронеслись к гигантским закрытым воротам и остановились у стены, возвышающейся над нашими головами. Теперь мы слышали песнопения.
— Отверни свой лик от нас, великий Аполлон!
— Отверни ужас твоего темного лица от Гелиоса!
— Не ходи по нашим улицам, не посещай наших храмов…
— Не приходи к нам, Аполлон, в час твоего затмения!
Кентавры остановились. В сотне футов от нас смутно вырисовывались золотистые стены. Я взглянул на Цирцею… и увидел ее не верхом на кентавре, а идущей пешком. Она медленно брела к городу.
Я попытался спешиться, но кентавр удержал меня на своей спине.
— Подожди, — громко и немного по-звериному произнес он. — Подожди!
— Цирцея! — позвал я.
Жрица даже не повернулась. Внезапно я понял, что она собирается делать. Только сила Гекаты могла открыть для нас ворота Гелиоса. Старая жрица не могла требовать что-то у богини, она лишь выполняла ее приказания.
Становилось все темнее и темнее. Кентавры засуетились. Я видел лишь белые тени, двигающиеся во мраке. В волосах Маски засверкали зеленоватые блики.
Рог фавна непрерывно гудел в темноте над Гелиосом, но вот он начал стихать. Вскоре слышны были только причитания и молитвы:
— Отверни лик от Гелиоса, о Прекрасный Аполлон!
Белая тень Цирцеи почти растаяла. И тут послышался тонкий пронзительный звук. Он поднимался все выше и выше, к границам слышимости. Такой звук не могло издать ни одно человеческое горло, но я знал, кто мог так кричать: Маска Цирцеи.
Звук рвал нервы, растягивал мускулы. Нечеловеческий голос — голос Гекаты. Золотистые стены внезапно завибрировали… мои мышцы, все мое тело трепетало, вторя стенам. Мне показалось, что волна тьмы расколола золото. Стены Гелиоса затрещали. Еще одна черная трещина рассекла их, потом еще одна. Высокие стены города Аполлона затряслись.
А голос Гекаты все еще звучал во тьме.
От основания до верха стен побежали тонкие черные трещины — паутина трещин. Голосу Гекаты вторил слабый отдаленный грохот. «Ультразвук, — решил я. — Никакое не волшебство, просто ультразвук. Он может ломать алмазы или разрушать мосты, если вам удастся подобрать нужную частоту звука, соответствующую кривизне моста».
С грохотом обрушилась стена. Большие волны золотистой пыли тучами разлетелись в разные стороны.
Кентавры подхватили Цирцею под руки и понесли ее к пролому в стене, длинные волосы волшебницы струились во мраке.
Мы вошли в золотой город.
Рог фавна позвал нас, и мы пришли. Мы выплеснулись на улицы, заполненные причитающими горожанами, но они не оказывали кентаврам сопротивления.
Солдаты Гелиоса выстроились на улицах в боевых фалангах, преграждая нам путь. Я видел, как тускло мерцало их золотое оружие. Эти люди были хорошо экипированы, но разве их клинки могло противостоять копытам кентавров?