Амблер Эрик
Маска Димитриоса
Эрик Амблер
Маска Димитриоса
Роман
(журнальный вариант)
Перевод с английского Юрия Дубровина
Эрик Амблер родился в Лондоне в 1909 г.
Окончив Лондонский университет, работал инженером.
Во второй половине 30-х годов написал несколько книг, которые сразу заставили о себе говорить. Работал сценаристом в Голливуде, причем один из его сценариев получил престижную премию "Оскар". В 50-х годах снова вернулся в литературу. Дважды получал высшую награду Ассоциации детективных писателей "Золотой кинжал".
Роман "Маска Димитриоса" вышел в свет в 1939 г. Творчество Амблера высоко ценили Реймонд Чандлер и Грэм Грин. Выдающийся кинорежиссер Альфред Хичкок написал предисловие к однотомнику Амблера, в котором назвал роман "Маска Димитриоса" "потрясающим".
Неправедный закон забвения властвует над людьми. Не
соблаговолив сделать хотя бы запись в книгу вечности,
судьба стирает след как достойных, так и недостойных, и
даже о Мафусаиле известно только то, что он жил долго.
Сэр Томас Браун "Гидриотафия"*
______________
* Сэр Томас Браун (1605-1682) - английский врач и писатель (Прим. перев.).
Наваждение начинается
Французский писатель Шамфор*, который, к сожалению, известен не так широко, как он того заслуживает, сказал, что провидение обычно выступает под кличкой "случай".
______________
* Себастьян-Рок Никола де Шамфор (1741 - 1794) - французский писатель-моралист, известный благодаря своей книге "Максимы и афоризмы" (Прим. перев.).
Этот афоризм, противоречивый, как и многие другие, предназначен скрыть тот неприятный факт, что случай играет важную, пожалуй, даже главенствующую роль во всех людских делах. Но не будем придираться к писателю. Безусловно, стечение обстоятельств часто выглядит как непонятная, запутанная цепь причин и следствий, которую мы принимаем за вмешательство провидения.
Пусть же наш рассказ послужит тому примером.
Чарльз Латимер, окончив университет, десять лет преподавал политэкономию. К тридцати пяти годам он стал автором трех научных книг. Первая была посвящена влиянию Прудона на общественную мысль Италии XIX века, вторая называлась "Готская программа 1875 года", в третьей разоблачалась экономическая подоплека книги Розенберга "Миф XX века". Закончив работу над корректурой последней книги, он начал писать свой первый детективный роман в надежде побыстрей рассеять то мрачное впечатление, которое осталось у него после знакомства с философией национал-социализма и ее пророком доктором Розенбергом.
Тираж "Скверного дела" разошелся мгновенно. Вслед за первой книгой он написал еще три. Сразу после публикации последнего романа он тяжело заболел, а когда поправился, не долго думая написал заявление об уходе из университета и отправился в Грецию, чтобы погреться на солнце.
Он прожил в Афинах почти год. Здоровье его заметно улучшилось, и по совету одного из своих греческих знакомых он взял билет на пароход, идущий из Пирея в Стамбул. Среди рекомендательных писем у Латимера было и письмо к некой мадам Шавез, владевшей виллой на берегу Босфора. Приехав в Стамбул, он написал ей и получил в ответ приглашение погостить на вилле дня три-четыре.
Клонился к вечеру четвертый, последний день его пребывания на вилле мадам Шавез Латимер сидел на увитой виноградом террасе и смотрел на поднимавшуюся к вилле дорогу. Вдруг на дороге появился быстро мчавшийся автомобиль, оставлявший за собой облако пыли. Когда он въехал во двор виллы, открылась задняя дверца, и из машины выпрыгнул пассажир.
Он был строен и моложав. Слабый загар как-то особенно подчеркивал седину его волос, которые были подстрижены по-русски, в кружок. Узкое, с впалыми щеками лицо, походивший на клюв нос и тонкие губы придавали ему хищный вид. Ему, наверное, было уже за пятьдесят, и Латимер, отметив явно сшитый на заказ мундир, подумал не может быть, чтобы он обходился без корсета.
Полковник Хаки, так звали офицера, сразу же понравился всем без исключения. Приняв смущенный вид и, по-видимому, пытаясь тем самым внушить гостям, что неожиданное появление полковника безнадежно ее компрометирует, мадам Шавез представила полковника собравшимся минут через пятнадцать после его прибытия. Полковник был сама галантность улыбаясь и щелкая каблуками, он кланялся, целовал руки дамам, нахально их разглядывая при этом. Зрелище это настолько поразило Латимера, что он сначала не поверил своим ушам, когда было названо его имя. Полковник долго тряс ему руку.
- Чертовски рад встретить тебя здесь, старик, - сказал он.
- Monsieur le Colonel parle bien anglais*, - пояснила мадам Шавез.
______________
* - Месье полковник хорошо говорит по-английски (фр.).
- Quelques mots*, - сказал полковник.
______________
* - Знаю несколько слов (фр.).
- Как поживаете? - спросил Латимер, глядя прямо в светло-серые глаза полковника.
- Ну, пока... лучше всех.
После ужина, когда гости сели играть в карты, полковник подошел к Латимеру и, взяв его под руку, увел на террасу.
- Вы должны меня простить, месье Латимер, - сказал он по-французски, все эти дурачества с женщинами такая чепуха! Поверьте, я приехал сюда только ради того, чтобы поговорить с вами. Закуривайте, - сказал он, доставая портсигар.
- Благодарю.
- Пройдемте в тот конец. Когда мадам сказала, что вы у нее в гостях, я не смог побороть искушения побеседовать с писателем, книги которого я высоко ценю. Я получаю из Парижа все выходящие там полицейские романы. Между прочим, ничего другого я не читаю. Быть может, вы окажете мне честь пообедать со мной на этой неделе. Мне кажется, - заключил он таинственно, я мог бы быть вам полезен.
Не очень-то понимая, о какой пользе идет речь, Латимер согласился. Они договорились встретиться в отеле "Пера-Палас" спустя три дня.
Полковник опоздал на двадцать минут и, появившись, тотчас рассыпался в извинениях.
- Давайте сразу выпьем виски с содовой, - сказал он, сев за столик, и приказал подать бутылку "Джонни".
Во время обеда он говорил только о прочитанных детективах: о том, что ему в них нравилось, об их героях, наконец, о том, что он предпочитает убийство из пистолета. Виски было допито, на десерт подали земляничное мороженое. Вдруг он, наклонившись к Латимеру, сказал:
- Мне кажется, месье Латимер, я мог бы помочь вам.
Еще до встречи у Латимера мелькнуло в голове дикое предположение: не предложит ли ему полковник сотрудничать с турецкой службой безопасности.
- Ну что же, буду вам очень благодарен.
- Вы не поверите, - продолжал полковник, - но у меня была мечта самому написать хороший полицейский роман. Я долго обдумывал его, но время... где взять время, вот в чем вся загвоздка.
Он многозначительно замолчал. Латимер подумал, сколько все-таки людей заблуждается насчет того, что, будь у них время, они непременно сочинили бы детектив.
- Сюжет у меня давно разработан, - сказал полковник, - и я буду рад отдать его вам - это мой подарок. Вы воспользуетесь им гораздо лучше, чем я.
Латимер пробормотал в ответ что-то весьма невразумительное.
- Дело происходит в Англии, - начал полковник, пристально глядя на Латимера, - в загородном доме одного богача, лорда Робинсона. На уик-энд в доме собрались гости. Вдруг кто-то обнаружил, что лорд Робинсон убит выстрелом из пистолета в висок. Рана, заметьте, контактная. Письменный стол залит кровью. Убийство произошло в тот момент, когда ему оставалось поставить подпись под своим новым завещанием, согласно которому все его имущество должно было после его смерти перейти в руки одного из родственников. По прежнему завещанию имущество лорда делилось поровну между шестью родственниками. Следовательно, - он поднял руку, в которой была десертная ложка, и ткнул ею в Латимера, - убийство совершено кем-то из пяти. Логично, не правда ли?
Латимер открыл рот, хотел что-то сказать, но не нашелся и только кивнул головой. На лице полковника сияла торжественная улыбка.