Тётя Клава достала старинные пластинки, нашла проигрыватель - Боже мой! - у неё сохранился "моно"! И принялась ставить мне танец. Мало того, убедившись, я уже более-менее двигаюсь, показала несколько других движений. Правда, даже выучив их, я даже думать боялась, что такие откровенные движения смогу повторить хоть с кем-то.
Вечер с тётей Клавой прошёл просто замечательно. Когда мы с Инной засобирались, мы были счастливы! И уходить не хотелось - совсем как в детстве, когда мы обе забегали к тёте Клаве и она нас угощала сгущёнкой: почему-то у неё сгущёнка казалась всегда вкусней, чем та, что покупали наши родители.
- Девочки, не забывайте тётю Клаву, приходите чаще, - напомнила она. - Яна, за тобой рассказ, как там будет следующая ваша встреча на той, как ты её назвала, базе. И ещё, девочки. Давно хотела вам подарки сделать, да всё забывалось. Вот.
И она протянула нам два пакета. Мне - обычный, с какими ходят в магазины. Инне - тоже пакет, но огромный, плоский и почти квадратный.
- Посмотрите дома. В какой-то мере это презент с надеждой на ваш будущий визит.
- Спасибо, - первой опомнилась Инна.
Мы поблагодарили, не отказываясь: тётя Клава терпеть не могла традиционных "Ну что вы, не надо!", после чего раскланялись, и она закрыла за нами дверь.
Уже в машине Инна радостно сказала:
- Если это то, о чём я думаю...
- А о чём ты думаешь?
- Мне всегда нравилась одна картина в её квартире. Тётя Клава же очень внимательная. Мне кажется, она её мне и подарила.
- Посмотрим?
- А давай.
Мы отъехали в сторонку и нетерпеливо распотрошили громадный пакетище.
Инна взвизгнула от восторга. Кусочек леса: стройные берёзы и сосны, полянка и пень, вокруг которого - россыпь грибов и блёклых листьев. Я засмеялась, без слов подруги сообразив, что тётя Клава угадала желание Инны.
- А у тебя? Покажи!
Мы, увлечённые своими подарками, как две девчонки, нетерпеливо раскрыли мой пакет. Там оказались два свёртка. Один, побольше и помягче, я осторожно развернула и потянула тёмно-красный в вечернем свете шёлк, спадающий поблёскивающими волнами и словно обвивающий руки.
- Что это... - прошептала Инна.
- Моё платье.
Прикусив губу, я полностью вытащила тёмно-красное платье. Шёлк и кружева. Как обещала Искандера. Мне показалось - у меня сердце остановится, когда ткань мягко скользнула по рукам. Плотный шёлк - подол понизу неровный, будто небрежно порезанный. Лиф - в тонких кружевах.
- Откуда у неё такое?
- Забыла? Мы же смотрели фотоальбомы. Артисты от музтеатра раньше много ездили с концертами по разным городам, посёлкам и деревням. И у каждого был свой отдельный номер. Тётя Клава танцевала фламенко.
- Значит, во втором свёртке...
- Точно. - Я потрогала неразвязанный свёрток. - Туфли. Инн, я ведь теперь до гроба её должница. Такая щедрость...
Инна взглянула на меня с улыбкой.
- Ты знаешь, а ведь она счастлива, что отдала платье тебе. Для неё это история, прошлое. И ей приятно будет, если платье снова будет... живым. Только... Только ведь ты с Арсением должна танцевать в маске?
- Должна...
- Яна, спокойно. Давай-ка я посмотрю этот цвет на ярком свету. Ага... Он похож на цвет моего шейного платка. Дня через два перезвонимся, и я оставлю тебе в мастерской кружевную маску. Условие одно.
- Не томи - какое?
- Твой рассказ, как пройдёт вечер, как ты и обещала тёте Клаве.
Я обняла Инну, она - меня. Везёт мне с подругой.
9
По моей просьбе, Инна высадила меня чуть выше нужной остановки. Придётся спускаться пешим ходом, но ничего страшного: мне надо бы заглянуть в один маленький продуктовый магазин, в котором, единственном в нашем микрорайоне, продаётся овсяной хлеб. Мама приезжает послезавтра - она любит этот хлебушек. Вот я и заскочила узнать, будет ли привоз завтра вечером и привезут ли овсяной.
Выйдя из магазина, я зашагала вниз, к дому. А хорошо в подробностях знать свой микрорайон, идти по тропкам между домами, сворачивая за углы, за которыми незнакомый с местностью мгновенно растеряется и заблудится... Идёшь, снег поскрипывает под ботинками, тучей ленивых морозных мух посвёркивает вокруг фонарей. Хорошо... Главное - не забывать поглядывать, не попадаешь ли на переходах на скользкую дорожку от машинных колёс.
Уже ближе к своему дому стала осторожно пробираться между машинами, тесно поставленными у начала дороги перед подъездами. Буквально кралась - на цыпочках, чтобы не свалиться на зеркально чистом льду. И так, сторожась, чуть не вкралась в негромкую беседу. Точнее - чуть не свалилась, услышав знакомый печальный баритон. Глебушка! Глебушка?!
Замерев за чьей-то мощной машиной, как раз в тени - именно сюда не доходил свет прожектора от последнего подъезда, и затаив дыхание, я прислушалась. Он здесь - случайно? Или приехал к кому-то? К какому-нибудь знакомому?.. Так, с кем это и о чём он там речь ведёт?
Противоугонки и пульты к ним. Что лучше и с чем успел намучиться. Как однажды пульт сломался, и бедный Глебушка не смог открыть собственную машину. И пришлось ехать на общественном транспорте (грязном и тесном, заполненным невоспитанными людьми) домой - за запасным, оставив несчастную, дорогую и любимую машинку в страшной опасности на стоянке - аристократочку свою трепетную среди чумазых дворняжек. Собеседник, не слишком многословный, время от времени поддакивал и вставлял сочувственно-безразличные реплики - чрезвычайно краткие: "Да, бывает... Да, конечно... Что ж делать..." Глебушку немногословность собеседника не смущала - и как-то сразу, по этому незначительному признаку я определила, что собеседник ему незнаком, а не уходит тот, потому как тоже ждёт кого-то. Чем и воспользовался Глебушка, который иногда умеет быть идеальным занудой.
Предельно осторожно я выглянула посмотреть на мужчин - и отпрянула. Ой... Арсений... Чтобы не засмеяться в голос, я быстро удрала за угол дома, изящно замахав руками, чтобы не завалиться набок - ноги всё-таки поехали, и грациозной рысцой пробежав по раскатанному льду. Потом спустилась к остановке, села на скамейку под навесом и задумалась.
И что? Почему эти двое здесь? Неужели из-за меня? В любом случае - мне не хотелось бы показываться на глаза обоим! Извечный вопрос: что делать?
Посидела-посидела и пожала плечами, вытащила из сумки мобильник.
- Привет, Роман. Не спишь?
- Смеёшься?
- А ты ещё сомневаешься? Слушь, Роман, помощь твоя нужна.
- В чём?
- Я на улице, сижу на остановке. Мне нужно незаметно попасть домой.
- О-о! - оживился мальчишка. - А незаметно - это как?
Слава Богу, он не спрашивает - почему. Впрочем, ещё полюбопытствует. Но сейчас он задал правильный вопрос.
- На мне рыжая замшевая куртка. Ну, помнишь? Сегодня в ней видел. Меня по ней сразу узнать можно. Я хочу войти домой неузнанной. Ты можешь вытащить что-нибудь такое, чтобы на меня напялить и превратить в толстую тётку? Хоть одеяло какое-нибудь.
Ромка аж поперхнулся.
- А почему в тётку? И почему одеяло?
- Потому что на тёток никто внимания не обращает, - терпеливо начала обучать я его шпионским штучкам. - Тётки - это привычная деталь улицы, особенно вечером, особенно с сумкой. А одеяло, потому что сейчас более-менее тепло, и оно сойдёт за пончо или плед, какие сейчас в моде. Ну как? Сумеешь что-нибудь сделать?
- Говоришь - ты на остановке?
- Ага.
- Жди. Сейчас будем.
Он отключился, а я в недоумении уставилась на трубку. "Будем"? Почему во множественном числе?
Подъехал троллейбус, и в моих взволнованных мозгах вдруг щёлкнуло. Как там было сказано? "Если девушка таинственно улыбается - значит, тараканы в её голове что-то празднуют"? С щелчком в моих мозгах выклюнулся росточек одной очень интересной идеи... Оказывается, я авантюристка. Ах-ха... Приятно-то как. Только одобрит ли мою сумасшедшую идею братец? Впрочем, Лёшка и сам хорош на безумные мысли. Вспомнить только наше танго... Наверное, одобрит... Вот только обдумать надо, и тогда это будет - весело!!