- Арсений Юрьевич?..
- Там сейчас Виталий подойдёт, - перебил его Арсений и подтолкнул меня, застывшую у ковровой дорожки к лифту. - Пошли. Виталий приедет потом.
В лифте оказалась кожаная скамеечка, на которую он сел, как будто ноги не держали. Я положила рядом с ним свою сумку, но не села, скептически рассматривая себя в зеркалах со всех сторон.
Мы вышли из лифта - точнее, шагнули прямо в квартиру. Арсений бросил куртку на вешалку и сразу обернулся ко мне. Сразу не сообразив, чего он хочет, я удивилась, когда он расстегнул пуговицы на моей куртке, ласково вытряхнул меня из неё и повесил одёжку туда же, на вешалку. Пока я разувалась (хотя он и велел мне этого не делать, но я успела приметить симпатичные тапки), появился и Виталик. Он не стал ни избавляться от верхней одежды, ни разуваться.
Арсений при виде друга немедленно ушёл куда-то. А Виталий сказал мне:
- Яна, он будет спать часа полтора-два, а потом проснётся в нормальном состоянии. Пойдёмте, я покажу вам, что где.
И показал. Огромную кухню - по совместительству столовую. Показал, как включать электроплиту, хотя я такую знаю. Показал холодильник, как будто я собиралась объедаться в своё удовольствие. Показал чайник, чашки, вчерашние пирожные, которые мы вместе с Арсением покупали в той кондитерской. Я улыбнулась им, постепенно расслабляясь, и пообещала дождаться, когда проснётся Арсений, не торопясь никуда. Но бдительно поинтересовалась, почему нужно сидеть с ним в его квартире.
- Он может снова напиться, если будет один. Кто-то находящийся рядом не даст ему это сделать. Тем более сегодня такой день, - туманно объяснил Виталий. - Да, вот ещё здесь телевизор. Надеюсь, пультом умеете пользоваться. Если вдруг что - вот компьютер.
Он ушёл успокоенный, а я походила по огромной комнате, которая больше походила на танцевальный зал, чем на жилое помещение... Дверь в спальню Арсения - это я усвоила. А вот про эту Виталик мне ничего не сказал. Интересно. А туда можно? Я тихонько толкнула дверь. Не заперто. Чувствуя себя новоиспечённой женой Синей Бороды, я проскользнула в комнату и воровато огляделась. Ой, нет... Сюда нельзя. Это кабинет. Наверное, тут очень важные бумаги, и Арсению вряд ли понравится, что кто-то копался в них. Но ведь я копаться не собираюсь?
Посмеиваясь над собственным любопытством и готовя отмазку: а мне никто ничего про эту комнату не говорил - можно, нельзя ли! - я остановилась у самого стола, быстро оглядела беспорядочно разбросанные бумаги. Глаз зацепился за странную цветную бумагу. Я осторожно, чтобы не ворохнуть других бумаг, потянула эту цветную, а за ней ещё несколько... Фотки. На первой, чуть смазанной, - обочина дороги зимним утром, и смеющаяся девушка, в потрёпанной меховой кепке, в рыжей куртке и джинсах, обернувшись, прижала ладонь в чёрной перчатке к губам, готовясь послать фотографу воздушный поцелуй.
14
Точнее - ладошку не прижала, а собирается прижать. На полувзлёте пока ладошка. Знакомый жест. Поэтому сразу про поцелуй вспомнилось... Знакомое место.
Я замерла, вспоминая.
Поток машин не хотел останавливаться. Ведь я стояла на так называемом диком переходе. Могла перейти дорогу, но - выждав, когда транспорт поредеет. Чёрная машина остановилась так, что перегородила трассу. Может, я сейчас придумываю или додумываю, но мне кажется, и эта машина должна была проскочить мимо меня на полной скорости. Она так резко затормозила... Затормозила и перегородила ход остальным машинам.
Ещё краешек... Вытянула. Всё правильно. Я - бегу через дорогу. На фотке блик, наверное, от стекла. Следующий снимок. Уже перебежала - опять смазано: наверное, в этот момент разворачивалась, чтобы послать воздушный поцелуй.
Ой... Лучше Арсению не знать, что я видела эти фотки. Неловко как-то... Я приподняла кипу бумаг подсунуть под неё снимок. А бумаги вдруг поехали, поехали, я прижала коленом съезжающие к краю - и!.. Застыла. Открылась большая фотография в рамке - улыбающаяся пара, в возрасте, а между ними... Сначала я подумала, что это кто-то мне знакомый. А потом поняла. Девушка на снимке хохочет так, будто только что в подарок получила весь мир. И она и вправду похожа на меня. Но застыла я не оттого, что поняла, кто на снимке. Нижний угол фотографии перечеркнула чёрная лента. "Одна ты у меня осталась", - услышала я хриплый шёпот Арсения...
... Час спустя я сидела в его роскошной кухне и пила чай, поставив чуть за чашкой первый том Рекса Стаута. Пока недовольный человечеством толстяк Ниро Вульф ухаживал за любимыми орхидеями, а энергичный симпатяга Арчи Гудвин бегал в поисках информации, попутно очаровывая девушек, мой мобильный успел дважды отвлечь меня от чтения. Сначала позвонила мама - выехала. Затем позвонил Ромка, сказал, что его друг придёт ко мне на репетиторство к половине четвёртого. Попутно я решала вопрос, как вести себя с хозяином кухни, где я чувствовала уютно не за столом - посередине пустынной кухни, а у дальнего широкого подоконника, куда положила салфетку и только поверх - чашку и тарелку с бутербродами. Сидела я боком, чтобы держать под контролем кухонную дверь. Не люблю, когда в чужом доме застают врасплох. Не люблю вообще, когда застают врасплох. Впрочем, этого никто не любит.
Понятно, что сидела я довольно злая и всё никак успокоиться не могла. Уж больно мне нелепую задачку предложили решить. И я раз за разом перебирала условия этой задачи, сбиваясь на вопрос: а может, я неправильно поняла Искандеру? Итак, условия: я очутилась в доме человека, который знает танцовщицу танго - и она ему так понравилась, что он готов оплатить аренду базы, пиво и закуску для целой оравы байкеров и их подружек - за один-единственный танец с неизвестной; который взял на работу уборщицу и одновременно видит в ней свою погибшую сестру. И? Как мне вести себя с ним? Почему-то сейчас больше всего волновал именно этот вопрос. Говорить ли ему "ты", как невольно мы тыкали друг другу, пока он был пьян, а я перепугана? Или всё-таки вернуться к "вы", чтобы хоть какое-то время держать его на расстоянии?
Дверь отворилась бесшумно, но в пустынной комнате движение заставило вздрогнуть. Арсений возник на пороге и хмуро огляделся. Хм. Почему-то резко заросший белой щетиной - и босиком. Спал не раздеваясь, в брюках от костюма и в рубашке - теперь уже навыпуск и мятой. Ладно, хоть не в пиджаке. Итак, огляделся - и его точно ветром толкнуло в спину: так целеустремлённо он зашагал ко мне - по диагонали от двери к моему подоконнику, минуя стол в середине помещения. Ничего себе... Я отложила книгу и развернулась на стуле полностью.
- Хотите чаю? - Боюсь, вопрос прозвучал слишком агрессивно. Тем более что нажала на "хотите". Чтобы слышно было - мы на "вы".
Он будто споткнулся на полпути ко мне. Замер на месте, точно не понял, что именно я сказала. Оклемался быстро. Я-то сразу не сообразила, что лучше бы встать...
Он быстро шагнул пару шагов - и очутился рядом. Бесцеремонно прислонил мою голову к себе и погладил.
- Я думал... А ты в моём доме.
Вся сжавшись под его ласковыми руками, я лихорадочно раздумывала: что же дальше?
Но дальнейшее развитие событий он жёстко взял в свои руки.
Скользнув ладонью по моей голове ещё раз, он развернулся и вышел. Пока я остолбенело соображала, что он там ещё придумает, Арсений вошёл, вытираясь полотенцем, умытый и выбритый. Уже освежённый и успокоенный. Улыбчиво кивнул мне, отчего я несколько ошалела: он ведёт себя, как будто сейчас утро и он только что проснулся и приветствует меня - так, словно чуть ли не после проведённой вместе ночи.
После чего встал у плиты и быстро покидал на неё сковородку, какую-то кастрюльку. Далее в ход пошли хлеб и нож.
Посмотрев на меня в очередной раз с самодовольной улыбкой собственника, заполучившего наконец заветную добычу, Арсений велел: