Позвонила администратор, сообщив, что к ней уже пришли. Дарья взглянула на часы: было еще четыре, час до назначенного времени. В дверь постучали, и на пороге ее кабинета появилась Людмила. Вид у нее был обалдевший, но при этом сразу чувствовалось, что ей не терпится поделиться с Дашей чрезвычайной новостью.
– Говори, не мучайся. Что там у тебя? – Дарья как облупленную знала свою маникюршу и с ходу поняла, что ту гложет желание выдать страшную тайну.
– Похоже, уходит совсем, – выпалила та.
– Куда? – опешив, задала дурацкий вопрос Даша.
– Не куда, а к кому… Не поверишь, к стриптизерше какой-то. Точно не поверишь, но это именно так. Вот почему, оказывается, Светка бесится.
– Ни-хре-на себе! – изумленно вытаращила глаза Дарья. – С ума сошел, что ли? Он? К стриптизерше?! Да вроде же солидный мужик был. Откуда стриптизерша-то появилась?
– Да вот так, – развела руками Людмила. – Был, был, да сплыл. Взял и ушел вчера вечером из дома. А откуда стриптизерша появилась, не знаю.
– А ребенок, а все их семейные дела? У них же вроде дом в Испании и все прочее. Света как-то рассказывала… Как теперь? На время ушел или как? – с трудом воспринимала этот бред Дарья.
– Не ясно еще. Надежда есть, но юристам уже дал задание документы готовить. Потому-то Светка и в шоке. Это же вся их жизнь рушится.
– Ой, мама!.. – схватилась за голову Дарья. – Ты же говорила, они двенадцать лет вместе.
– Ага. Добра нажили кучу. Делить-разбираться теперь – замучаешься. Этим-то юристы сейчас и начали заниматься.
– А что, вот так просто гульнуть и вернуться нельзя было? Сразу гробить семью?! Рушить все!
– Любовь, говорит. Не может без нее, и все… У них это, оказывается, почти полгода. Только сейчас выяснилось, я и не знала. Светка все надеялась, что устаканится, а на тебе – шарахнуло. Представляешь такое?!
– Вот это да…а!
– Не говори. Как бомба взорвалась, и только. Сегодня у них была. На Светку смотреть невозможно. Постарела сразу лет на десять, если не больше. Не узнаешь.
– Еще бы!
– Ага, с лица совсем сошла, поникла, серая вся, веки опухшие. Вид абсолютно потерянный. Несчастная баба, и только… Оказывается, у них разборки неделю длятся. Но началось-то уже давно, и она уже три месяца нервы лечит, а теперь еще и пить начала с горя. Тот звонок к нам в салон финальной точкой был. Вот Светка и впала в истерику.
– А как же! – сокрушенно вздохнула Дарья. – Это, считай, вся жизнь перечеркнута.
– Не говори! А вроде так все у них безоблачно казалось. Охо-хо, – по-бабьи протянула Людмила.
– Ну что, придет она ко мне сегодня? – посмотрела на часы Дарья, понимая, что в результате оказалась не готовой к разговору.
– Не способна… – тяжело вздохнула Людмила, отрицательно покачав головой. – Снова под капельницей лежит.
– Что будем делать? – растерялась Дарья, пытаясь найти выход и принять для себя решение. «Вроде как правильней послать сейчас все подальше… А с другой стороны, там сходит с ума конкретный человек, вчера еще счастливая женщина, которая сегодня не хочет жить, и ей нужно попытаться хоть чем-нибудь помочь… Правда, чем помочь-то, на самом деле и не ясно…» – сумбурно крутилось у нее в голове, и она чуть слышно промолвила: – Я даже не знаю, о чем с ней говорить. Не знаю, и все.
– Не улетай, задержись еще на день! – взмолилась Людмила. – Христом-богом прошу, не улетай. Дай нам еще один день. Мы выясним, что случилось. Ты же видишь, она уже начала рассказывать. Найдем ту стриптизершу, узнаем все.