Вспомнив, что их кухарка также обещала к обеду блины, Меллиса смирилась. Дюфор проводил ее в гостиную; маркиз встретил ее чрезвычайно любезно. Меллиса позволила себе удовлетвориться ответом, что Валлюр хотел ее видеть просто потому, что хотел ее видеть.
Меллиса вспомнила почему-то, как они танцевали на вечере у Лоранс. Вечность назад! Кажется, в тот вечер маркиз даже собирался ее поцеловать. Интересно, если бы тогда между ними возникла интрига неполитического свойства, что было бы с ними сейчас? Возможно, многое в жизни сложилось бы по-иному.
Валлюр, кажется, был согласен с Меллисой в этом вопросе. Вот почему во время приятной лёгкой беседы она сидела у него на коленях. Маркиз, вероятно, пошёл бы еще дальше, если бы Меллисс не перевела разговор на политику. Она стала говорить что-то о положении дел в Англии.
К вопросу-утверждению: "Не так ли, маркиз?" — Валлюр проявил исключительное равнодушие.
— Мне нет сейчас никакого дела до всех проблем туманного Альбиона, — лениво ответил он, вертя в пальцах черный блестящий локон Меллисы и слегка касаясь ее плеча.
Она недоверчиво засмеялась. Потом, нежнейшим голоском спросила:
— Вероятно, это оттого, маркиз, что вас больше сейчас занимает другой предмет? Скажем, Австрийское герцогство? Не могу же я всё приписать своим скромным чарам.
Рука де Валлюра шла по ее плечу. Его правую ладонь поперёк пересекал старый широкий шрам, и Меллисе было щекотно от прикосновения. Она давно гадала, откуда эта метка: маркиз как-то сказал, что это не боевая рана. Наверное, еще в детстве схватил раскалённую кочергу или что-то очень острое. Любопытный, наверное, был ребенок. Может быть, Лоранс знает?
При намёке на Австрию маркиз не проявил ни малейшего беспокойства.
— Чушь, — почти промурлыкал он. — Что мне Австрия?
— Ах, значит, я ошиблась, — с лёгкостью согласилась Меллиса. — Простите мое заблуждение. Я думала, вам может быть интересно. Но теперь вижу, что провал с секретными схемами нисколько вас не волнует.
Валлюр только пожал плечами.
— О, вы совершенно не понимаете, что я имею в виду, правда? — игриво продолжала Меллиса. — И вы не знаете, конечно, что арестованы десять австрийских наёмников…
— Знаю…
— Однако вам и в голову не приходит, на кого они могут указать под пытками. Не смотрите на меня с такой злостью, маркиз. Это вас выдаёт! — добавила она резко, совсем другим тоном.
Валлюр несколько секунд молча смотрел на нее.
— Ты убила Эжена, — наконец утвердительно сказал он, всё еще не отпуская Меллису.
— Я? — она нервно, кокетливо рассмеялась. — Нет… Грабила я. План был моим. Но убивать… Всё-таки, на то есть мужчины!
По губам Валлюра скользнула тонкая презрительная улыбка. В ней так ясно читался эпитет, который применим только к женщинам падшим на самое дно, что лучше бы маркиз произнёс это вслух.
Меллиса оскорблённо встала и отошла на шаг.
— Ладно, — сказала она. — Но чем вы лучше меня?
— Я не нападаю из-за угла на кареты.
— Ах, только-то! — Меллиса обидно засмеялась. — Ну, это пустяк, дорогой маркиз. Всё поправимо.
— По-вашему, пара пустяков убить человека? Поступок вполне простительный?
— На войне — да! А кого же это, позвольте спросить, я убила?
Валлюр промолчал.
Меллиса двинулась вокруг кресла и снова заговорила ласковым голосом.
— Как можно меня обвинять, маркиз? Будьте последовательны. Я не только не убивала капитана де Соржюса, я его спасла! Если бы Эжен не умер в одиннадцать пятьдесят, на углу улицы Старой Голубятни, без пяти полночь, его ждала бы смерть на углу улицы Счастья. Я спасла его от предательства, от смерти от руки друга!
Между нами, господин де Валлюр, неужели вы рассчитывали, что Соржюс так просто отдаст вам документы, от сохранности которых зависит его жизнь и честь?
— Вы забываетесь, мадемуазель, — каменно ответил Валлюр. — Даже женщина не имеет права говорить подобные глупости в моем доме.
— Говорить правду — право каждого человека! Особенно, если у него есть доказательства! Это вы заманили в ловушку своего друга, я всего лишь опередила вас.