Справа от себя, в группе среди очень знатных господ и нескольких пожилых герцогинь и маркиз, Меллиса заметила белокурую голову высокой незнакомой девицы. Что-то заставила ее присмотреться внимательней. Жесты и высокий визгливый голос неизвестной мадемуазели показались Меллисе смутно знакомыми. Сказав Таверни, что отлучится всего на минутку, Меллиса пробралась кругом, чтобы взглянуть на лицо незнакомки.
Девушка лет двадцати, с фарфоровым личиком, розовыми капризными губками, гладким открытым лбом, с золотистой пеной светлых локонов над ним, и с прозрачными голубыми глазами (вообще-то круглыми, но имевшими привычку презрительно щуриться). Под присмотром пожилой тётушки она оживлённо беседовала с представительным молодым господином.
Ее собеседником был Жан де Люинь, сын последнего коннетабля Франции*, герцога де Люиня, фаворита короля Людовика XIII. Но Меллису не интересовал молодой герцог де Люинь, всё больше ее вниманием завладевала девица, беседующая с ним. Эти надменные жесты, эту манеру капризно морщить нос и выпячивать нижнюю пухлую губку (явно в подражание Анне Австрийской) все эти ужимки и тонкий капризно-жеманный голосок Меллиса хорошо знала. Чем дольше она смотрела, тем больше знакомых черт различала. Нет сомнений, перед ней возникло привидение прошлых лет, ее давняя соперница Вивиан де Граншан. Гордость приюта Святой Анны.
Вернувшись к Таверни, Меллиса велела ему узнать, кто эта молодая дама.
— Как вы можете быть столь жестоки, графиня? — возмутился капитан Таверни. — Кроме вас я никого не вижу! Я ослеплён, я сгораю, а вы отсылаете меня к другой женщине?
— Слепота может вам дорого обойтись, капитан.
Меллиса сухо кивнула в сторону Вивиан, давая понять Таверни, что сейчас приказывает ему не по праву хорошенькой женщины, а просто как старший по чину. Офицер гвардии мигом сник, убавил любовный раж и пошёл выяснять то, что велела Меллиса.
Таверни находился у графини в подчинении, если речь шла о службе у Монсеньора. Они даже должны были бы ехать вместе в Испанию, если бы "испанский план" к радости Меллисы не сгинул так вовремя в небытие. Таверни был не только поклонником, но и военной охраной и поддержкой, полагающейся отряду "Маска".
Лоранс и Меллиса имели полное право требовать от Таверни любой помощи оружием и людьми во всякий час дня и ночи. И если Лоранс почти не вспоминала об этой своей власти (в партнёрских планах она оставалась верна дю Гартру), то Меллиса, напротив, охотно пользовалась своим преимуществом перед Таверни. Капитану потому так и не удалось за два года провести штурм своей обожаемой крепости. Максимум, что он мог, это держать ее в постоянной осаде.
Очень скоро Таверни вернулся и доложил, что неизвестную девицу зовут Вивиан де Рошешуа. Она из знатнейшей фамилии, отец ее герцог де Монтемар. На балу, здесь, мадемуазель графиня де Рошешуа, одна из престижнейших невест этого года, находится вместе со своей тёткой, герцогиней Нэверской.
Глаза Меллисы загорелись зелёным огнём.
— Прощайте, Таверни, — сказала она, не глядя на капитана.
Ему пришлось удалиться. Ведь графиня потребовала оставить ее одну и не подходить к ней более весь остаток сегодняшнего вечера.
Меллиса проскользнула к двери, ведущей к выходу из зала. По пути она шепнула Лоранс: "Смотри, встречай меня не хуже, чем Марион!"
Подруга удивлённо посмотрела ей вслед, но Меллисы уже не было в зале. Она скрылась за половинкой открытой двери.
Чуть ли не кинувшись на шею мажордому, Меллиса горячо попросила:
— Луи, миленький, золотой, объявите меня сейчас.
— Но, госпожа графиня, вы же…
— Разве вы не видите, что меня здесь нет, Луи? Я приехала только что!
— Да, госпожа. Всё будет в лучшем виде, госпожа, — пообещал Луидор.
— Смотрите же, не просто так, непременно с именем объявите!
— Будет сделано.
Уловив момент тишины в паузе после танца, Луидор вышел в зал и громко, торжественно провозгласил:
— Ее светлость графиня Меллиса де Граньоль!
Меллиса, как обычно, словно к себе домой впорхнула, почти что вбежала в зал. Всплеснув руками, Лоранс поспешила ей навстречу. Они обнялись и расцеловались. Самому непосвящённому было видно, что встретились лучшие подруги.
— Зачем тебе это надо? — между поцелуями спросила Лоранс.
— Потом скажу, — так же отвечала Меллиса. — представь меня де Нэверам.