Лоранс приехала утром. Сбросив дорожное платье, забралась в ванну; потом они с Меллисой болтали обо всём, ели взбитые сливки, пили ревеневый морс. Позже их ждал роскошный обед с до и послеобеденным отдыхом. Немного поговорили и о делах. Но были и другие интересные темы.
Лоранс привезла из Италии попугая. Огромного и будто бы говорящего. Этот факт не был пока установлен: попугай молчал или орал по-птичьи весьма дурным голосом.
Лоранс сперва хотела поставить его на тумбочку в свой будуар, после — в кабинет. Однако после бурных споров и обсуждений, место попугаю определили в галерее.
Клетка стесняла это чудо природы, и попугаю установили специальную жёрдочку, больше похожую на настоящее дерево с многочисленными безлистыми ветками. Попугай носил на лапке длинную цепочку, один конец которой приковывал его к "древу". Но длина цепочки вполне позволяла попугаю лазать по всем веткам и даже спускаться на пол.
— Ты знаешь, чем таких кормят? — поинтересовалась Лоранс у своей подруги. — У меня он съел все семена, которые вместе с птицей дал мне торговец в Италии.
— Да, — кивнула Меллиса. — Орехами, фруктами и печеньем. У нас в цирке был точно такой, только красный.
Попугай Лоранс мог похвастать ярко-синим оперением. С жёлтым брюшком и подкладками крыльев, в зелёной шапочке, с жёлто-белыми щеками и красной бородкой попугай выглядел редким франтом.
— Пусть живёт здесь, возле портрета герцога, — сказала Лоранс.
— Нет, там, в другой торцевой нише, — запротестовала Меллиса, — возле портрета моей любимой дамы!
— Как хочешь, — уступила Лоранс. И велела поместить попугая и его "древо" возле поясного портрета красивой молодой женщины с черными распущёнными волосами и светлыми глазами с искорками. Если бы не бледное печальное лицо и высокий строгий воротник "медичи" на платье начала века, дама сильно походила бы на Меллису.
Поддавшись приютской привычке искать всюду родителей, Меллиса давно зачислила эту красавицу себе в родственницы. Лоранс не особенно возражала и сама говорила, что портрет и ее воспитанница немного похожи.
— Кто она была? — спрашивала Меллиса довольно давно, заинтересовавшись портретом несколько лет назад.
— Моя знакомая, — отвечала Лоранс. — Не то чтобы близкая подруга, нет. Я даже не помню точно, как ее полное имя.
— Она была светской дамой?
— Ты судишь по платью? Нет. Насколько я помню, она прибыла в Париж бедной провинциалкой. И устраивала свою жизнь в кругах полусвета, так же как и я. Она была очень хороша, ты сама видишь, но слишком чувствительна для борьбы за звание фаворитки. Эта история происходила еще при покойном короле; мы все были очень молоды… — Лоранс вздохнула с видом вдовствующей королевы, сожалея о поре своей юности. — Я почти ничего не знаю о ней, Меллисс. Это было больше двадцати лет назад. По-моему, сердце этой красавицы было разбито из-за какой-то любовной истории. Кстати, художник, создавший для нас ее портрет, мне знаком куда лучше. Его звали Поль Виардо, и его-то я хорошо знала! Он был ее поклонником одно время. Но потом эта красавица шагнула с моста в Сену, и с тех пор ты — первая, кто меня спрашивает о ней.
— В каком году это было? — спросила Меллиса.
— Не помню. В шестом-седьмом.
— Я родилась в 1608. Эта, — Меллисс кивнула на портрет, — могла ведь и выжить?..
Лоранс странно посмотрела на свою компаньонку.
— Всё может случиться, — неуверенно согласилась она. — Но, вообще-то, это было зимой… Сену тогда наполовину затянуло льдом. Вряд ли… То есть, если она и могла чудом спастись, то уж наверняка без тебя.
Как бы ни было, а портрет несчастной дамы нравился Меллисе. Юной "маске" не было дела до подробностей ее жизни, и связать незнакомку с тайной своего рождения Меллиса попыталась, кажется, всего один раз. Во время той давней беседы. Более ни разу не задумывалась Меллиса о таком предположении всерьёз, но место для попугая она отстояла, поместив диковинную птицу рядом со своим любимым портретом в этой галерее картин.
В тот же вечер, по приезде Лоранс, подруги отправились в Пале-Рояль. В приёмном покое они вновь, как когда-то, столкнулись с дю Гартром.
Меллиса не могла не оценить комедию их положения. Но теперь всё было иначе.
— Салют изгнанникам! — приветствовала она графа. — Не поверите, как я рада вас видеть!
— Поверю, — ответил дю Гартр, отвесив в сторону Меллисы изящный полупоклон.
— Кто на этот раз? — кивнув на дверь кабинета, поинтересовалась Лоранс.