— Для чего поздно?
— Для вас. У вас завтра будет дуэль. Из-за… помните наш уговор?
— Конечно. Но какой повод?
— Вы смеётесь, маркиз? — Меллиса сама улыбнулась. — Когда бы я ни вышла из вашего дома, сейчас или на рассвете, в карете или пешком, за мной наверняка следят. И донесут моему ревнивому поклоннику, где я была этой ночью. Вам нужны дальнейшие объяснения?
Валлюр озадаченно поднял бровь:
— Гм, да! Чьи люди за вами следят, графиня? То есть, простите, кто мой противник?
— Капитан де Таверни вас устроит?
— Вполне… чёрт побери, я одобряю ваш выбор, Меллиса! — Валлюр с полминуты молчал. — И… каков результат нашего поединка с де Таверни? Вы так искусно предсказываете, что я осмелюсь спросить.
— Думаю, вы сделаете всё, чтоб остаться в живых, — холодно сказала Меллиса. — Иначе мой план не имеет смысла, — добавила она мягче.
Валлюр засмеялся снова:
— Вы так уверены, что я не откажусь от дуэли, графиня?
— Вам не удастся этого сделать, маркиз. Таверни не склонен будет вас слушать. Он сразу выхватит шпагу, и вам придется ответить, если хотите жить.
— А после? Таверни — верный слуга кардинала, ваш… сообщник, капитан гвардии короля… Мне, в лучшем случае, светит ночевать в Бастилии. Несколько ближайших месяцев или лет. Это, конечно, не то что ночь с вами, тем более, что…
— Молчите! — взвилась Меллиса. — Вы лжете всегда и во всём, каждым словом! Я всегда была вам безразлична. Да вы и притвориться не пытались, будто хоть сколько-нибудь неравнодушны ко мне! Кроме ненависти и холода…
Валлюр придвинулся ближе.
— Да не так уж и безразлична, — тихо заметил он.
Меллиса сожалеюще улыбнулась:
— Вас эта игра не спасёт. Я сама вас в нее втянула… Но скажите хоть раз, маркиз, когда вы бываете искренни?
— Сейчас, — ровным голосом ответил Валлюр, и поцеловал ее в губы. — А вы сами, Меллиса?
Она вздохнула и, опустив голову, молча водила пальцем по краю подушки. Потом снова повернула лицо к маркизу. Тревожно исподлобья глянула на него.
Валлюр ответил полуулыбкой.
В ту ночь они больше не ссорились.
* Мессалина — третья жена римского императора Клавдия, известная своим распутством. Ее имя стало нарицательным.
Утром, еще очень ранним, любовники и враги почувствовали голод.
В доме стояла мёртвая тишина. Все слуги и хозяева верхнего этажа спали.
Валлюр встал и выглянул в окно.
На серых улицах было совершенно пусто. Поверить, что за домом следят, было не так-то просто.
— Есть хочешь? — не оглядываясь, спросил он.
— Вообще-то, да.
— Подожди, я что-нибудь принесу.
Он оделся и пошёл в гостиную. Меллиса последовала за ним.
Теперь она сидела в его гостиной, на его диване, в его же халате, открывавшем на груди мятые кружева нижней батистовой сорочки, и, улыбаясь, смотрела, как маркиз опустошает полки буфета и готовит им "утренний коктейль".
— Как тебя зовут? — спросила она.
— Что? — он обернулся.
— Как ваше имя, маркиз?
— Шарль-Этьен… — он недоумённо двинул плечом, наливая вино в бокалы. — Какое это имеет значение?
— Никакого, — Меллиса поймала брошенную ей булочку и жадно впилась в нее зубами. Маркиз сузил глаза, пристально посмотрев на нее.
— У дворян нет имён, у них одни родовые замки, — жуя, сказала Меллиса. — Так Лоранс говорит.
— Это у дворян… — вполголоса лукаво заметил маркиз.
— Что?
Меллиса медленно опустила руку с булочкой. Глотнула.
Валлюр широко улыбался. На его губе темнела маленькая полоска запёкшейся крови (Меллиса ночью случайно укусила его).
— Мои родовые замки неизвестно мне ли принадлежат, — наконец сказал он. Иронично, но уже не весело. — Мое усыновление было совершенно законным, но до шести лет я назывался просто "Ле-Ман", без всякого "маркиза". Вам этого, боюсь, не понять, графиня. Я ведь из "воспитанников". Вы, верно, не знаете, что это такое?
— Я?! — Меллиса подавилась и закашлялась.
Валлюр дал ей воды, запить эту новость.
— Господи, и откуда же вы взялись, мар… Шарль-Этьен Ле-Ман? — отдышавшись, спросила она.
— Приют Святой Женевьевы, округ Парижа.
Меллиса протянула ему руку, но вовсе не как для поцелуя.
— Приятно познакомиться, приют Святой Анны, Сена и Марна!
— Ты тоже?
— Да, если вам угодно, месье, я даже меньше графиня, чем вы — маркиз! — сказала Меллиса. — Теперь вы довольны?