— Надеюсь, вы возьмёте меня с собой, — тоном приказа сказала она. — Меня, в общем, интересуют дальние страны.
— Меллиса, ты определённо сумасшедшая, — устало заметил маркиз.
Меллиса нетерпеливо пожала плечами. "Ну, как знаешь", — означал ее жест. И рука спокойно потянулась к ломтику копчёного мяса. Потом к бокалу.
— Когда почувствуете, что ваш арест близок, извольте сообщить мне запиской. Я зайду попрощаться. Или, лучше, пришлите экипаж к порогу дома Лоранс. Вы ведь сами сказали, что из нашего дома прямая дорога в Бастилию. Я имею в виду улицу де Турнель. И мой вам совет: постарайтесь, всё же перенести дуэль с капитаном на завтра.
— А до уплаты всех моих долгов Таверни не соблаговолит подождать? — осведомился Валлюр.
— Боюсь, что нет. Он слишком горяч и не станет ждать так долго.
— В таком случае и вы не откажите в последней просьбе, графиня, — саркастически заявил Валлюр. — Прошу вас узнать, выезд через какие ворота самый безопасный для беглеца и изгнанника? И заодно сообщите мне пароль для застав!
— Могу даже обещать добыть новый дорожный паспорт за подписью Ришелье.
— Буду крайне признателен! — уже со злостью ответил Валлюр.
— На какое имя, маркиз?
— Мне безразлично.
Меллиса вдруг подняла на него глаза.
— Мне тоже. Супруги Ле-Ман вас устроят?
— Вы что… всерьёз решили составить мне компанию?..
— Нет! На этот раз право решать предоставляется вам, маркиз, — зло бросила Меллиса. — С меня довольно!
— Я подумаю, — пообещал он. — До завтра.
Глава 39
В тот же день, когда Меллиса благополучно вернулась домой после "карнавальной ночи", они с Лоранс были приглашены на обед к мадам д`Эгильон — подруге Лоранс. О своих ночных похождениях Меллис не рассказывала. Ее компаньонка не спрашивала.
Словом, всё было как раньше, когда две подруги, две шпионки великого кардинала и просто две хорошенькие женщины отправились на званный обед к своей весёлой молодой приятельнице, племяннице этого самого кардинала.
В доме д’Эгильон собиралось знатное и пёстрое общество. Отнюдь не только кардиналисты. Обстановка была совершенно непринуждённая, многие гости хорошо знали друг друга. А Лоранс знали все.
Вечером предполагался фейерверк в саду, поэтому никто не спешил расходиться. Именины хозяйки дома это милый семейный праздник. Не грех продлить удовольствие, оставаясь в гостях до вечера.
Меллиса чувствовала себя, как на иголках. Она ужасно хотела знать, чем закончился разговор Валлюра и Таверни. В том, что они встретились и "мило" побеседовали, сомнений быть не могло.
У мадам д’Эгильон, в отличие от салона Лоранс, было принято вести политические беседы. Меллиса давно привыкла считать это неприличным. Она забыла, что сейчас находится в обществе высшего света, где все только и заняты тем, что изощряются в раскрытии политических тем, тайн и сплетен. Это Лоранс считала, будто в ее салоне место лишь комплементам и светской беседе (не без сплетен, конечно).
"Люди, которые приходят ко мне, — говорила она, — сами нередко участвуют в создании шедевров политики, причастны ко всем ее тончайшим нитям и тайнам. Нельзя же, отдыхая и развлекаясь, говорить только о своей работе, об одном и том же. Нельзя! Мне больше по душе философские споры, новости искусства и любовные истории от первых лиц королевского двора. У меня такое правило: никакой политики!"
Лоранс была в чём-то права. Но здесь разговоры велись по придворным правилам, а не по правилам "полусвета", как, смеясь, объясняла госпожа д’Эгильон. Она была страстная сплетница, все это знали, но в то же время весьма приятная собеседница и радушная хозяйка. Ее приёмы были модными в кругах парижской знати, не менее, чем приёмы в салоне мадам Арманд.
Меллиса сегодня почему-то не чувствовала себя здесь свободно. Веселье казалось ей фальшивым, а разговоры пустыми. Она тоже была знакома со многими господами здесь, и ее не обходили вниманием. Но сегодня Меллису раздражало буквально всё. В особенности, восхищение, выказываемое графине де Граньоль, да и само это имя.
Когда среди вечерних гостей Меллиса увидела издали знакомый светло-серый камзол, ее бросило в жар. Быстро придя в себя и извинившись перед собеседниками, она пошла на другой конец зала. Когда сомнения в том, что новый гость действительно не кто иной как маркиз де Валлюр, рассеялись, Меллиса почувствовала робость. С одной стороны она не представляла, как им теперь встречаться друг с другом, что говорить? А с другой, смертельно боялась, что он встретит ее холодно и отчуждённо, и всё будет как раньше.