Постепенно, однако, мозг мой парализовало милосердное онемение. Я погрузился в какую-то эмоциональную летаргию. Притупилась даже физическая боль, ощущение напряжения мышц тела. Копание превратилось в чисто механический процесс, напоминающий движение барнумовских «автоматов» из Зала Инженерных Чудес.
Не могу сказать, сколько длилось это полузабытье. Вернул меня к действительности приглушенный удар острия лопаты о дерево и последовавший сразу за этим звуком возглас Бокса, маячившего наверху, на краю могилы.
— Вот он! Докопали!
И вот я уже стою на грязной крышке простого соснового гроба.
— Ломайте! Открывайте, живее! — нервно кричит Вокс.
Не желая вскрывать гроб более, нежели необходимо, я просунул штык лопаты в щель между досками крышки там, где должны были находиться ноги покойника, и нажал на рукоять.
Доска скрипнула, подалась, и меня окатила волна невыносимой вони, вырвавшейся из-под крышки. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота, колени затряслись. Я отпрянул и вскинул голову, хватая разинутым ртом свежий ночной воздух. Задержав дыхание, я опустился на одно колено и просунул дрожащие руки под крышку, к правой ступне трупа. Переполненный отвращением, я копался под крышкой, пытаясь открутить каблук, но тщетно.
— Стащите башмак и киньте его сюда! — возбужденно кричал Вокс, опустившийся на колени и свесивший голову в могилу.
Я так и сделал. Выпустив лишенную башмака неподатливую и невыразимо вонючую конечность, я с трудом выпрямился и отодвинулся подальше. Выхватив из кармана платок, я прижал его к лицу, борясь с тошнотой, головокружением, отвращением и ужасом, переполнявшим мою душу.
— Здесь! — торжествующе воскликнул Вокс.
Я поднял голову и смутно осознал, что негодяй отложил пистолет и, открутив каким-то образом каблук от выброшенного мною из могилы башмака, вынул из тайника сложенный клочок бумаги. Вот пальцы его уже развернули документ. Постепенно прояснившимся зрением я различил, что Вокс жадно пробегает глазами содержимое документа в тусклом свете фонаря. Лицо его с блестящими глазами напоминало хэллоуиновскую маску-тыкву в канун дня Всех Святых.
Можно было бы предположить, что наступил благоприятный момент для того, чтобы переломить ход событий. В моих руках тяжелая лопата, мерзавец, пленивший меня, отложил оружие и увлекся добычей. К несчастью, однако, я оказался не в состоянии воспользоваться этой возможностью. Могила, в которой я стоял, оказалась ловушкой, даже макушка моя не доставала до ее края. Выбраться из нее незаметно для Бокса невозможно. Мелькнула было мысль использовать лопату как копье, запустить ее в голову врага, но руки не поднимались даже без всякого груза. Я и башмак-то выкинул из могилы со страшным напряжением.
Я застыл, привалившись к стенке вырытого колодца, задавленный собственным бессилием. Оставалось лишь надеяться, что вентрилоквист сдержит слово и дарует мне жизнь.
Ознакомившись с документом, Вокс подобрал пистолет и поднялся на ноги.
— Что ж, мистер По, — обратился он ко мне тоном сердечным и добродушным. — Примите мою искреннюю благодарность и поздравления. Я получил то, чего так долго и усиленно добивался, а вы в очередной раз продемонстрировали свои блестящие мыслительные качества. А также, совершенно для меня неожиданно, свои способности в рытье могил.
— Принимаю ваши комплименты, — сухо ответил я, — однако вторая часть их не вполне верно сформулирована. Могилу я не выкопал, а вскрыл.
— Нет-нет, мистер По. Моя формулировка совершенно точна. Вы выкопали могилу. И вы в ней останетесь.
Он медленно поднял пистолет.
Я замер.
— Но вы же сами сказали, что намерены освободить меня по выполнении этой ужасной работы!
— Я сказал? Неужели? Впрочем, возможно. Столь много слов покинуло мой рот, столь многими голосами они произнесены… Я и сам не всегда понимаю, что правда, что ложь, что фантазия… Извините, мистер По. Что жизнь? Ваш труп сгниет в земле, а поэзия будет вечно витать в высших сферах… А теперь, дорогой друг мой,
Сумасшедший чревовещатель декламировал строки из моей оригинальнейшей фантазии «Лигейя», а на меня накатило отчаяние. Я закрыл глаза в пассивном ожидании оглушительного грома, вспышки в мозгу и конца всего, всего…