Я бы спросила у него, почему Бог послал к нам крокодилов вместо того, чтобы излечить нас от болезни, но он, очевидно, сошел с ума.
— Мои молитвы были услышаны больными обитателями болота. Они вытащили меня из грязи и выходили. Они обучили меня своей религии. В конечном счете, я обучил их своей. — Он выставляет ладони перед своим лицом, будто молится, но его глаза открыты и сияют. — Бог захотел, чтобы они поклонялись мне.
Если есть кто-то такой же, как Преподобный Мальконтент, что мне нужно будет сделать, чтобы вернуть его? Я позволила себе простить Уилла, лишь немного. Он сделал то, что должен был сделать. Но не думаю, что смогу когда-нибудь снова ему доверять.
Преподобный проводит меня мимо груды щебня. Я оглядываюсь. Элиот говорил мне, что некоторые проходы разрушены, но кровля этого выглядит неповрежденной.
Мы прошли длинный путь. Я изо всех сил стараюсь почувствовать какое-нибудь направление, какие-то знаки на стенах. Тут пахнет сыростью и плесенью.
— Элиот знал?
— Элиот оказался бесполезным Мне поможет его сестра. — Эйприл все еще жива? Это что-то. Если мне удастся найти ее...
— Почему ты отказался от Элиота?
— Перворожденные сыновья всегда востребованы в качестве жертвы. Ты читала Библию?
— Нет.
Проход поворачивает, и мы следуем за изгибом стены.
— Элиот влюбился в науку. Меня не беспокоило его убийство. Твой отец уже удерживал грешников посредством науки и черной магии. Им всем пора умереть.
— Ты взорвал корабль, — говорю я. — Почему?
— Нам нужен был большой жест, чтобы привлечь внимание людей.
Он сделал это безо всякой на то причины. Я смотрю на него с нескрываемой ненавистью. Он такой же убийца, как и принц, и они оба разыскивают моего отца.
Из смежного тоннеля подходит человек. — Наши люди не защищены от Красной Смерти, — рассказывает он Преподобному. — Не так, как от инфекции. Некоторые из них умирают.
Преподобный убирает свою руку от моей. Это может быть мой единственный шанс сбежать.
— Все важные люди защищены, — говорит Преподобный. — Если они умирают, значит, они недостаточно набожны, — его интонация повышается. Другой мужчина сжимается.
Я мчусь к ближайшей дыре только для того, чтобы обнаружить, что это лестница, ведущая в непроглядный мрак. Там теплее, и тьма кажется абсолютной. Я чувствую, что мой путь лежит вниз по лестнице, и осознаю, что комната, на которую я наткнулась, наполнена людьми, стоящими вертикально, безмолвно и неподвижно. Внезапно справа от меня вспыхивает факел.
Ни на ком нет маски.
У ближайшего ко мне мужчины сыпь, распространившаяся по левой стороне его лица, словно татуировка с изображением виноградной лозы. Она влажная и сочится гноем.
Я отшатываюсь назад. Они все заражены.
Мы в большом подземном помещении, хранилище или складе. В мерцающем свете я вижу, что стены украшены резьбой, изображающей религиозные фигуры, святых, корчащихся в агонии. Выглядит так, будто Преподобный потратил большое количество времени, разворовывая реликвии из наших святых мест.
Я встречаюсь взглядом с парнем, который, должно быть, на год или два старше меня. Его глаза грустные, и он одними губами говорит «Прости».
Страх пронзил меня. Мне нужно убраться отсюда.
Теперь люди двигаются, поворачиваются, окружают меня. Я всхлипываю. Возможно ли, чтобы выжило так много людей, и они оказались носителями? Они все живут на болотах?
Мужчина выступает прямо передо мной. Его глаза заполнены гноем.
Он протягивает руку, чтобы прикоснуться ко мне.
— Ты полностью чиста? — спрашивает он, его голос резкий.
Он пробегает глазами по моим оголенным рукам и ногам. По шее, где декольте этого нелепого платья стремится вниз.
— Да, — шепчу я.
Другой мужчина выступает вперед и отталкивает первого с дороги. Я вздрагиваю от его гноящихся рук. Остальные суетятся, беспокоятся, тяжело дышат. Воздух в этой комнате сырой и тяжелый, и я окружена.
— Я позволю тебе остаться в маске, — говорит один из мужчин.
Я начинаю смеяться. Я сохранила себя чистой для клятвы. Я не избежала ласк и поцелуев, которых отчаянно ждала от Уилла, и заканчиваю здесь, таким образом. Нож у меня в ботинке. Я вытаскиваю его и уверенно держу перед собой. Но здесь их слишком много. И все они вооружены ножами и дубинками. У некоторых мушкеты. Это армия Мальконента. Сделав глубокий вдох, я кричу так громко, как могу.