На сей раз на мой стук долго никто не отзывался, и я уже начал было тревожиться, не случилось ли с ним чего-нибудь, когда расслышал за дверью слабое шуршание и сразу следом — приглушенный голос Туттла:
— Кто здесь?
— Хаддон, — отозвался я, и мне показалось, что с той стороны раздался вздох облегчения.
Дверь открылась, и, лишь закрыв ее за собой, я увидел, что в нижнем зале царит ночная тьма, что окно в дальнем его конце плотно занавешено, и что в длинный коридор не падает совершенно никакого света из комнат, которые в него выходят. Я воздержался от вопроса, готового сорваться у меня с языка, и повернулся к Туттлу. Мои глаза не сразу овладели неестественной тьмой: прошло несколько мгновений, прежде чем я смог различить его, и меня поразило будто электрическим током. Туттл изменился. Из высокого прямого человека в расцвете сил он превратился в согбенного грузного старика грубой и слегка отталкивающей наружности, выдававшей возраст, намного превышавший его подлинные года. Первые же его слова наполнили меня острой тревогой:
— Теперь быстро, Хаддон. У нас не очень много времени.
— Что такое? Что случилось,
Он не ответил и повел меня в библиотеку, где тускло горела электрическая свеча.
— Я сложил в этот пакет некоторые из самых ценных книг моего дяди — «Текст Р'Лайха», «Книгу Эйбона», «Пнакотикские Рукописи» и еще кое-что. Они должны быть сегодня же доставлены в библиотеку Мискатоникского Университета вами собственноручно и отныне считаться собственностью библиотеки. А вот здесь — конверт, в который вложены некоторые указания для вас на тот случай, если мне не удастся связаться с вами лично или по телефону. Вы видите, я установил его сразу же после вашего последнего посещения — сегодня до десяти часов вечера. Я полагаю, вы остановились в Льюистон-Хаузе? Так вот, слушайте меня внимательно: если я не позвоню вам туда сегодня до десяти часов, без колебания выполняйте эти инструкции. Я настойчиво советую вам действовать без малейшего промедления, а поскольку вы можете счесть эти указания слишком необычными для того, чтобы сделать все быстро, я уже позвонил судье Уилтону и объяснил, что оставил вам некоторые странные, но жизненно важные инструкции и хочу, чтобы они были исполнены до последней буквы.
— Так что произошло, Пол? — снова спросил я.
На мгновение мне показалось, что сейчас он заговорит свободно, но он лишь покачал головой и ответил:
— Пока еще я всего не знаю. Но уже сейчас могу сказать вам вот что: мы оба — мой дядя и я — совершили чудовищную ошибку. И я боюсь, что теперь слишком поздно ее исправлять. Вы уже знаете об исчезновении тела дяди Амоса? — Я кивнул. — Так вот, оно нашлось.
Я был изумлен, поскольку только что пришел из Аркхэма, и ни о чем подобном мне там не сообщили.
— Невозможно! — воскликнул я. — Его до сих пор ищут.
— А-а, это неважно, — странным тоном ответил он. — Его там нет. Оно здесь — в дальнем конце сада, где его бросили, когда надобность в нем отпала.
При этом он внезапно вскинул голову, и мы оба услышали какое-то шорканье и кряхтенье, доносившиеся откуда-то из дома. Через минуту звуки затихли, и Туттл снова повернулся ко мне.