Тема менее опасная на первый взгляд. Опасная? Неужели я в самом деле так подумал? Да. На какое-то неприятное мгновение показалось, что меня прижали рогатиной и тщательно рассматривают. Кое-где болело. Например, шрамы. Я всегда считал себя человеком, который не очень-то любит раскрывать душу, и…
Мне дано было увидеть себя будто зажатым в пинцете. Что-то было явно не так. Словно существовали определенные вопросы, которыми не следовало задаваться. Впервые за многие годы я попытался разобраться в себе и осознал, что в ткань моей жизни вплетена нить необъяснимого. Но это и все, что я увидел — ни пути подобраться к нити, ни тем более расплести ее.
Видение исчезло так же быстро, как появилось, и я был этому рад. Здесь почва тверже.
— Верхний Мичиган, — ответил я. — Маленький городок. Уверен, что ты о нем и не слышала. Представь себе, называется Багдад. Неподалеку от Национального парка Гайаваты. Миллион озер и без числа комаров… Что тут скажешь? Типичная провинция.
Она улыбнулась — первый раз за долгое время.
— Завидую. Я рассказывала тебе кое-что о Кливленде… Полагаю, твой отец был владельцем какой-нибудь лесопилки?
Я покачал головой:
— Нет. Всего лишь работал там.
Мне не хотелось говорить много о родителях. И, между прочим, даже думать о них. Хорошие люди, вот и все. Жизнь в Багдаде была идиллической, ребенком я коротал дни подобно Гекльберри Финну. Но все это лежало в далеком прошлом, и я не испытывал желания возвращаться к нему.
Из-за поворота навстречу нам выполз еще один плавучий дом. Мой компьютер принял немного вправо, уступая проход.
— Я думала, что ты живешь на какое-то наследство.
У меня заболела голова — возможно, из-за солнца. Я сел. и потер шею.
— Мы не взяли удочки, да? Черт побери, а ведь собирался! Забыл…
— Ну хорошо, Дон, прости. Это не мое дело.
Встречная лодка выключила двигатель и скользила по инерции. В иллюминатор на обращенной к нам стороне высунулись два парня.
Полуобнаженные загорающие девушки здесь не редкость, но, очевидно, не такие красивые, как Кора. Один из парней что-то сказал, но я постарался пропустить это мимо ушей и лишь с неловкостью загородил надевавшую лифчик Кору.
Голова раскалывалась.
— Нет! Ну, Кора… Черт побери, ты не так меня поняла!
— Я не обижаюсь.
— Но ты удаляешься от меня, я чувствую.
— Удаляюсь? Или меня отталкивают?
— Я…
Я встал, но идти было некуда. Ухмыляющиеся юнцы проплыли мимо и запустили двигатель под моим почти беспомощным взглядом.
Я сел спиной к Коре, свесив ноги с палубы, и заколотил пятками по стекловолокну корпуса. Робот-навигатор, словно безумец, непрерывно бормотал про себя данные.
— Дон, меня действительно не касается, откуда у тебя деньги. Я знаю только, по твоим же словам, что тебе на счет ежемесячно поступает восемь тысяч долларов, и…
— Когда это я тебе сказал?
— Ночью, несколько дней назад, практически во сне, — ответила она. — Похоже на правду — ты ведешь довольно обеспеченную жизнь.
Мое лицо под тщательно культивируемым загаром покраснело.
— Хочешь знать, откуда у меня деньги?! — крикнул я. — А я не хочу!
Ну как ей удается заставить меня чувствовать себя ребенком, признающимся в тайном грехе?! Вдруг возникло желание повернуться и ударить ее по лицу.
— Что «не хочу»? — помолчав, удивленно спросила Кора.
В горле встал ком, голова буквально разламывалась.
— Не хочу думать об этом! — наконец выдавил я, будто пробивая словами стену.
Затем я вновь повернулся — и неожиданно моя рука, которую я едва не занес в ударе, теперь рванулась вперед и сжала запястье Коры. Я не мог больше вымолвить ни слова, но знал, что отпустить ее тоже не могу.
Внезапно вспыхнувшее в ней раздражение тут же сменилось жалостью и озабоченностью.
— Дон… Что-то ведь у тебя не в порядке, да?
— Да.
Я почувствовал облегчение, сумев признаться. «Не в порядке»? Да, к тому времени я уже понял это. Хотя не представлял себе, что именно. Но определенно не в порядке. Настолько я уже прозрел — с ее помощью.
— Тебе придется отпустить мою руку, — с деланной непринужденностью сказала Кора. Ее торопливо застегнутый лифчик грозил упасть. — Сюда идет еще одна лодка.
Я поднял голову. Лодка едва показалась из-за поворота футах в тридцати впереди. Запястье Коры выскользнуло из моих разжавшихся пальцев, и тут я увидел загорелое мужское лицо.
— Никак Малыш Уилли Мэтьюс собственной персоной, — заметил я и сам удивился совершенно неуместной догадке.