Затем он увидел, как дворцовый распорядитель жестом попросил его подойти. Зрители, окружавшие помост, заметили, что происходит нечто странное, и толпа зароптала.
Человек с Высоким Жезлом повернулся к королю Кану, поклонился, прося прощения, и подошел к распорядителю.
Тот поднялся с колен, взял его за руку и отвел в сторону, после чего долго ему что-то рассказывал шепотом на ухо.
На Балама снова пристально посмотрели сверху вниз, и Человек с Высоким Жезлом сделал шаг вперед, чтобы разглядеть татуировку, но проявляя при этом величайшее почтение. Он тоже взглянул на юношу как на привидение, а потом поклонился, прежде чем вернуться на свое место.
— Жители Наранхо! — Его голос не был таким мощным, как у дворцового распорядителя, но его слышали все, потому что на площади воцарилась полная тишина. — Боги проявляют перед нами свои желания самыми разными способами, и сейчас они выразились предельно ясно. Восемнадцать лет назад Большой Скорпион стал нашим королем, заняв место Ах Восаля. Сегодня боги хотят, чтобы другой человек надел диадему У'уналя и правил нашими судьбами от его имени. Король К'ан II в своей великой мудрости сказал нам, что их волю следует выслушать и повиноваться. И эта воля была выражена так недвусмысленно, что не оставляет нам ни малейшей возможности в ней усомниться. — Он сделал паузу, лишь подчеркнувшую всеобщее молчание. — Единственный ребенок мужского пола короля Ах Восаля и королевы Красный Цветок, пропавший восемнадцать лет назад, которого мы считали мертвым, появился снова именно сегодня, здесь, под покровительством богов, правящих нашими судьбами. У нас есть новый король! — В его голосе почувствовалось волнение. — Род Ах Восаля продолжает жить! Воздадим же почести нашему королю Баламу Кимилю! — Последние слова Человека с Высоким Жезлом, правой рукой указующего на молодого майя, потонули в радостных возгласах, раздавшихся во всех уголках Большой площади.
На город опускался вечер, а Балам пребывал в состоянии полного оцепенения. Он осознавал лишь, что Белый Нетопырь не покидал его ни на мгновение, и это было очень приятно его сердцу. Шаман с самого первого момента понял, каково было состояние его души, и превратился в щит, встав между своим учеником и всеми, кто хотел дотронуться до него, чтобы получить благословение нового короля.
Не все жители города помнили Ах Восаля, но они все-таки слышали о нем и о том, как он утратил трон и жизнь из-за Большого Скорпиона. История его двухлетнего сына, которого так и не нашли, успела позабыться, но теперь она вернулась, наделав еще больше шума. Никто не сомневался в божественном вмешательстве, и люди уже начали говорить, что их новый король находится под особым покровительством богов.
Балама отвели в один из покоев дворца, и там он принял короля К'ана II и главных чиновников Наранхо. Он поговорил со всеми, хотя и не отдавал себе полностью отчета в том, что делал.
Человек с Высоким Жезлом и распорядитель дворца по очереди рассказывали ему историю его бегства на руках у двух слуг его родителей. Они были мужем и женой; она прислуживала королеве Красный Цветок. Потайной ход, которым королевская чета отказалась воспользоваться для своего собственного спасения, позволил им добраться до сельвы незамеченными. Тогда оба чиновника в последний раз видели Балама… до сегодняшнего дня.
Именно его мать придумала сделать ему татуировку; это произошло незадолго до того зловещего дня. Изобразили солнце и луну, поскольку Красный Цветок хотела отдать его под покровительство богов дня и ночи.
Более всего удивило юношу странное совпадение имени, данного ему родителями, с именем, выбранным для него Белым Нетопырем: Балам Кимиль. Это еще больше укрепило уверенность в том, что будущий король находится под особым покровительством богов, распоряжающихся судьбами людей, особенно бога Ягуара.
— Я не хочу быть королем, отец, — сказал он Белому Нетопырю, когда в конце дня они остались вдвоем. — Ты, зная меня, должен понять это. Меня никогда не готовили к подобной роли, и мне не нравится решать, что должны делать другие люди. Теперь я знаю, кто были мои родители, но я их не помню, и единственный город, который я считаю своим, — это Караколь.
Халач виник какое-то время молча смотрел на него, размышляя над словами, которые он только что услышал. Жалкое подобие улыбки смягчило черты его лица.
— Конечно же, я тебя хорошо знаю, Балам. Прошло уже много лет, и мы с тобой были рядом каждый день, пока я смотрел, как ты растешь. Я следил за каждым твоим шагом с тем же вниманием, какое я бы уделил собственному сыну, но его у меня никогда не было. И к тебе я относился так же строго, как относился бы к нему. Поэтому я знаю, что ты никогда не отступал, какое бы сложное задание я перед тобой ни ставил, и что ты никогда не останавливаешься на полпути.