— Сегодня больше не спрашивай; достаточно того, что ты наполнишь свой дух пережитым, поскольку возможность путешествовать в теле большого ягуара уже присуща тебе. — Глаза жреца отражали лунный свет, когда он снова посмотрел на него. — Когда ты прибыл к нам еще во младенчестве и я увидел твою открытую рану, я подумал, что ты и есть второе действующее лицо странного предсказания. — Белый Нетопырь поднял руку прежде, чем Балам смог задать очередной вопрос. — Это длинная история, и сейчас не время. Когда пройдет несколько дней и твой дух успокоится, мы сможем поговорить и я расскажу тебе все, что знаю.
Юноша хорошо знал своего учителя и понимал, что не стоит настаивать. Пока он должен довольствоваться очевидным подтверждением того, что случившееся не было сном, а также чем-то большим: признанием Белого Нетопыря, что у него есть история, которую он обязан рассказать.
Дни шли, и халач виник словно бы и забыл о своем обещании. Он не проронил ни единого слова о событиях той ночи, и его отношение к Баламу совершенно не изменилось. Юноша сгорал от желания подойти к своему учителю и попросить объяснений, но знал, что не должен этого делать. И ложась ночью в постель, он рассуждал так: его приемный отец не станет говорить с ним до тех пор, пока не сочтет, что его дух снова пришел в состояние покоя. Даже во сне он старался сделать над собой усилие, чтобы усмирить свою душу, и думал, что наверняка следующий день будет решающим.
Единственным человеком, заметившим в Баламе кое-какие перемены, оказалась Синяя Цапля. Маленькая племянница короля К'ана говорила мало, но ее живые глаза давали понять, что от них ничто не ускользает. Балам твердо верил, что помимо необычайной наблюдательности боги одарили ее и сверхчеловеческими способностями. Такими же, которые сделали ее бабку Нефритовые Глаза столь почитаемой среди народа майя: девушка обладала способностью предсказывать то, что должно было произойти, видеть там, где для других царил мрак.
— Балам, — сказала она ему тем самым утром, — мне кажется, ты чем-то расстроен, и я страдаю из-за этого. — Она застенчиво отвела взгляд. — Но я также замечаю, что внутри тебя живет сейчас какая-то новая сила. Она превратит тебя в того, кем ты должен стать. Не тревожься, — улыбнулась она ему, — потому что твой дух вскоре снова обретет покой.
Юноша молча смотрел на нее. Он знал, что Синяя Цапля не добавит ничего к тому, что уже сказала, подобно его приемному отцу. И дело было не в ее желании или нежелании: как девушка однажды призналась, она и сама ничего не знала о происхождении ощущений, внезапно завладевавших ею.
— Послезавтра Праздник кукурузы. — Голос Чальмека заставил их обоих забыть о своем разговоре и повернуться к нему. Племянник Белого Нетопыря бесшумно приблизился к ним и сейчас улыбался, показывая свои белые зубы. — И ты будешь главным действующим лицом, — продолжал юноша, весело глядя на Синюю Цаплю. — Без сомнения, боги отпразднуют его, наградив нас великолепным урожаем.
— Я не думаю, что это зависит от меня. — Девушка улыбнулась ему в ответ. — И я также не буду главным действующим лицом. Если бы тебя услышали жрецы, они могли бы наслать на тебя какую-нибудь порчу за твою самоуверенность.
— Или решить, что ты будешь главным действующим лицом, то есть тебя принесут в жертву, чтобы наполнить чрево бога дождя, — засмеялся Балам, по-дружески похлопав своего друга по плечу. — Ты же знаешь, как это делается.
— Не шутите с этим. — Черный Свет также присоединился к ним. — Быть избранной жертвой богам — это честь и судьба, которой никто не должен бояться. И именно жрецы толкуют их желания и следят, чтобы боги остались довольны.
— Здесь, в Караколе, уже некоторое время не приносят человеческих жертв, и мы не ощутили на себе их гнев, — холодно ответил Балам. — Наоборот, вот уже несколько лет у нас хорошие урожаи.
— А тебе не приходило в голову, что боги довольны, потому что другие все же дают им то, чего они хотят? — Принц был раздражен. — Почему есть такие короли, как мой отец или великий К'авииль из Тикаля, не пытающиеся навязывать свою волю жрецам? Они радостно смотрят, как боги продолжают получать жертвы, которые мы им всегда приносили.
Балам не знал, что ответить, так как некоторые жрецы Караколя действительно беспокоились из-за запрета приносить человеческие жертвы. Особенно те, кто служил самым кровожадным богам.
— Ты прекрасно знаешь, что человек, гораздо более близкий к богам, чем те жрецы, о которых ты упомянул, боролся за отмену этого жестокого обычая, — спокойно возразила Синяя Цапля. — Моя бабка Нефритовые Глаза убедила своего мужа, что боги требуют не этого. Йахав Те К'инич собрал верховных жрецов, а также всех остальных, и никто тогда не сомневался в том, что моя бабка провозгласила волю богов. И сейчас никто также не ставит под сомнение тот факт, что Йахав Те К'инич был великим королем.