— Ты имеешь в виду Ги, не так ли?
— Нет, нет. Ладно, я предполагаю, что тут есть и его вина, но не только. Хулио, Аугусто тоже… Но не ты, — добавила она с улыбкой, заметив, какое выражение появилось на лице жениха. — Я хочу сказать, что думаю о них, вижу в них людей образованных, сердечных… даже друзей, но при этом таких, с которыми у меня нет ничего общего и которых я, по сути дела, интересую очень мало. Возможно, потому, что я немного подавлена, но я вдруг стала воспринимать людей как очень маленькие острова, затерянные в огромном океане. Не знаю…
— Но ведь человечество не изменилось за последние дни. И скажу тебе, что наши спутники — не самые худшие его представители.
— Да. Ясно, что изменилось мое восприятие. И поэтому я немного грущу. Мне бы хотелось, чтобы мы перестали быть такими эгоистичными. Иногда мне не слишком нравятся люди. Нет, я не забываю, что сама являюсь человеком. Ты веришь, что в будущем люди станут другими?
— Не похоже, что природа собирается изменить нас, если ты это имеешь в виду. — Жан поразмыслил некоторое время, прежде чем дать ответ. — Наш вид научился продлевать свое существование независимо от окружающей среды, и генетические изменения тут ни при чем. У меня такое впечатление, что эволюция человека уже завершилась… если не случится катаклизм.
Оба какое-то время сидели молча, держась за руки, созерцая море зелени, раскинувшееся перед ними.
— Только у человеческого существа есть ключ от самого себя… я верю. — Голос Жана звучал мягко, в то время как его глаза с нежностью смотрели в глаза девушки.
— О чем это ты?
— О генетике, генетических исследованиях, Николь. Если стремиться к этому, человек будет в состоянии создать нового человека. И думаю, что в будущем так и случится.
— Но что-то я не замечала, чтобы те, кто нами правят, очень ратовали за это. Смотри, каждый раз, когда затрагивают этот вопрос, поднимается волна протестов.
— Медицинские исследования запрещались на протяжении веков. Тогда были религиозные возражения; теперь этические соображения… По существу это одно и то же. Все сводится к тому, что человек придает себе слишком много значения. Ты говорила, что мы эгоисты, Николь. Нам также очень сильно не хватает скромности.
— Ладно, я согласна. А как по-твоему, это не изменится? Тогда я не вижу решения.
— Твоя взяла! — Жан засмеялся. — Но я верю, что в конце концов наука возьмет верх; у интеллекта есть огромный потенциал. Мне представляется, что появится какое-нибудь правительство, которое будет покровительствовать серьезным исследованиям по генетике, и с того момента все станет возможным.
— Это должно быть выгодным делом. Уже не существует великих меценатов.
— Выгодным? Но это же философский камень! Скажи человеку, что исчезнут многие болезни из тех, от которых он сейчас страдает, что он станет сильнее, умнее и будет жить гораздо дольше, и он отдаст все, что угодно, чтобы достичь этого.
— Красивая утопия. Если бы мы сейчас начали жить, скажем, в два раза дольше, наша социальная система и наша цивилизация потерпели бы крах.
— Это так. — Архитектор пожал плечами. — Поэтому перемены будут постепенными. Мы этого не увидим.
— Жаль! Но в будущем, которое ты планируешь, люди на самом деле изменятся: станут более высокими, более красивыми, более сильными… но также и более злыми.
— Нет, нет. Есть также гены, которые регулируют наши инстинкты: алчность, эгоизм, агрессивность. Исследования в этой области станут важнейшими для будущих поколений.
— Не знаю. Мне кажется, это все из области научной фантастики.
Жан посмотрел на нее с притворной серьезностью, а потом рассмеялся.
— Я тебе кое-что скажу, Николь: мне тоже так кажется.
23
Белый Нетопырь видел, как к нему приближается группа людей, которая направлялась к тропинке, ведущей из Караколя на восток, углубляясь в лес. Это был один из выходов из города, которым мало кто пользовался, потому что по этой тропе нельзя было добраться до другого города, а только до плантаций кукурузы, лежащих в той стороне.
Но в тот день это место было важным, поскольку на пьедестале, расположенном на перекрестке, вскоре должны были установить изображение Ицамны, бога-создателя. Статуя будет приветствовать новый год, а лик бога, направленный в сторону восходящего солнца, напомнит всем, что грядет год ламат.