Она увидела, что Аугусто Фабрисио и Хулио Ривера оживленно беседуют с человеком, подошедшим к ним, которого они, похоже, хорошо знали. Жан находился возле нее, с изумлением рассматривая впечатляющее строение.
Оба археолога распрощались с собеседником, пожав ему руку, и поспешно направились к Жану и Николь. Они были чем-то сильно удивлены.
— Он был здесь! — воскликнул Хулио Ривера. — Ги был здесь вчера утром.
— Но странно, что он появился здесь один, — продолжил Аугусто Фабрисио. — Эрнандес, ответственный за комплекс, только что нам об этом рассказал. Конечно, он не знает, ждал его кто-то или нет, потому что тот явился к нему в офис, но он уверен, что Ги в одиночестве поднялся на вершину пирамиды.
— Но он был ранен? — перебил Жан.
— Эрнандес посмотрел на нас с удивлением, когда его об этом спросили. Он ответил, что не заметил ничего необычного. Хотя, возможно, Ги был несколько возбужден. Они знают друг друга уже давно.
— И что он там наверху делал?
— Эрнандес не в курсе. Ги попросил Эрнандеса выставить щит с объявлением, запрещающим посетителям забираться на вершину, потому что ему нужно было кое-что проверить, как он сказал.
— Да, — вмешался Хулио, — и этот человек очень расстроился, потому что Ги даже не зашел попрощаться. Вечером сам Эрнандес взобрался на Каану и увидел, что тамникого нет. Он убрал щит с объявлением.
— Однако сейчас он вернулся, чтобы поставить его обратно. — Фабрисио позволил себе улыбнуться. — Мы сказали ему, что на этот раз мы хотим взглянуть на вершину Он, должно быть, думает, что мы все сошли с ума.
— Но он не задавал вопросов, — добавил Хулио. — Настоящий профессионал.
— И никто не видел, как Лаланд уезжал? Он приехал навнедорожнике?
— Эрнандес больше ничего не знает. Мы также не Хотели задавать слишком много вопросов, поскольку предполагается, что нам должно быть известно местонахождение Ги.
— А дальше что?
— Он попросил дать ему двадцать минут, чтобы выставить щит с объявлением и выпроводить людей с вершины пирамиды. А пока мы можем что-нибудь выпить. Тут естьочень хорошее кафе.
Николь нехотя кивнула. Больше всего она сейчас желала подняться на крышу «небесного дворца». Казалось, Фабрисио ее понимал, поскольку нежно подмигнул ей, пожав при этом плечами.
Группа исследователей находилась у самой вершины: Николь, Жан, два археолога и Пьер, который со своей тяжелой камерой на спине уже задыхался. Они добрались до первой площадки, расположенной приблизительно на середине высоты пирамиды и служащей для того, чтобы посетители могли перевести дыхание. Когда Николь посмотрела вниз, у нее началось сильное головокружение. Она удивилась крутизне лестницы. Девушка с силой вцепилась в Жана, думая при этом, каким трудным для нее будет спуск.
Достигнув вершины, она предпочла не вспоминать больше об этом и сосредоточиться на картине, открывшейся ее взору. На самом верху пирамиды возвышались строения, сориентированные в направлении трех сторон света. Свободным оставался лишь юг, откуда они пришли. У Николь снова появилось явственное ощущение, что она находится в хорошо знакомом ей месте, особенно когда она смотрела на центральное строение, расположенное на северной стороне. Оно было выше остальных и служило основой каменной лестнице, построенной словно бы с единственной целью — подняться как можно выше к небу. По обе стороны от лестницы находились небольшие комнаты с сохранившимися крышами. Николь помнила, что, по мнению Хулио и Аугусто, рельефы Наранхо указывали на правую комнату, но теперь она сама могла подтвердить это: темнота, царящая за узкой дверью, влекла ее с огромной силой.
Она знала, что под полом левой комнаты есть пустое пространство, похожее на погребальную камеру, но ей также сообщили, что не все помещение обследовано.
«Что-нибудь мы найдем, — снова сказала себе девушка. — Мы не для того добрались сюда, чтобы скучать».
Пьер начал съемку и, хотя еще было светло, включил мощный прожектор, с которым он не расставался. Таким образом, вошедшие смогли осмотреть маленькое помещение. Николь испытала некоторое разочарование. Единственным, что здесь заслуживало внимания, был сильно испорченный рельеф на задней стене. Сначала она его не узнала, но потом ее сердце забилось быстрее, и ей не понадобились объяснения Хулио Риверы, чтобы догадаться, что там было представлено. Она уже видела это, хотя и с небольшими отличиями, на рисунках в храме в тот день, когда начались их приключения.