— Я согласна с тобой, Аугусто. — Она включила фонарь, чтобы осмотреться.
Зал был очень похож на тот, который они недавно миновали, за исключением того, что здесь не могла проложить свое русло река, чтобы указать им дальнейший путь. Потому что ее воды упали бы в пропасть, открывшуюся перед ними. Луч фонаря нащупал дно, но спуск ничего бы им не дал, поскольку стенка с противоположной стороны была совершенно гладкой. Таким образом, только мостик или полная экипировка скалолаза позволили бы им перебраться на другую сторону.
— Здесь на полу есть плита с глифом Чан К'у! — Аугусто Фабрисио отошел в сторону, рассматривая пол в свете своего фонаря.
Его спутники подбежали к нему, чтобы увидеть лик бога, который, казалось, смотрел на них с пола. Глиф был довольно большим и находился в центре плиты, выделявшейся среди остальных.
— Значит, если здесь есть Чан К'у, — пробормотала Николь, направляя луч своего фонаря на высеченное изображение, — остальные двое вряд ли ушли от него далеко…
36
К'ан II выглядел великолепно в своем королевском наряде: высокий, могучий, величественный. На нем была мантия из разноцветных перьев, а на голову он водрузил атрибут королевской власти — диадему бога У'уналя с тремя остриями в форме цветка, напоминавшую всем, что монарх наделен сверхъестественной природой богов.
Король восседал на троне, стоявшем на возвышении — просторном помосте, который выстроили в цитадели Наранхо на Большой площади, где совсем недавно защитники города капитулировали перед войском Караколя.
Площадь была забита до отказа, как и улицы, прилегающие к ней, потому что на этой публичной церемонии монарх собирался сообщить о своих замыслах относительно завоеванного города, и ожидалось также, что назовут имя того, кто сменит низложенного короля, Большого Скорпиона.
Большинство горожан не испытывали ничего к своему бывшему правителю, потому что их жизнь проходила вдалеке от дворцовых интриг, однако их влекли сюда естественное любопытство и желание, чтобы новый король стал гарантом мира, которого все желали.
К'ан II, осознавая это, хотел выслушать и взвесить мнения, прежде чем принять решение. Давление со стороны Тикаля и Калакмуля уже проявлялось посредством различных каналов, и король знал, что будет непросто удовлетворить две великие державы. Караколь являлся союзником Калакмуля, но Тикаль был расположен гораздо ближе и давал почувствовать свой вес. Кроме того, произошло событие, которое король пока не знал, как оценить, положительно или отрицательно с точки зрения интересов своего города: король Тикаля, Череп Зверя, умер, и его старший сын. Высокий Олень, занял его трон. Новый монарх был братом принцессы Никте, и благодаря Баламу король знал, что отношения между братом и сестрой были хорошими, но он также осознавал, что интересы государства могли оказаться важнее братской любви, какой бы сильной она ни была.
К'ан II уже обратился к народу, и его мощный голос слышали все. Он говорил о мире и согласии, а толпа отвечала одобрительным гулом.
— Гнев Караколя поднялся не против этого города, который сегодня меня принимает, — сказал он, — а против Большого Скорпиона. Король-предатель намеревался снова завладеть тем, что ему не принадлежало, сея смерть и ложь, но боги этого не позволили. И Большому Скорпиону пришлось поплатиться за это.
Он добавил, что новый король Наранхо должен быть человеком, способным поддерживать мир, которого все желают.
— Человеком, который не пресмыкался бы ни перед кем и не имел бы других интересов помимо благосостояния этого города, — закончил он, явно намекая на Тикаль и Калакмуль.
Трон окружали люди, имевшие какое-либо отношение к правительству метрополии. Некоторые были преданными слугами Большого Скорпиона, хотя сейчас лезли вон из кожи, чтобы доказать обратное, а другие — просто чиновниками высокого ранга. Жрецы различных культов стояли рядом, однако жрецы Тлалока отошли назад, стараясь не привлекать к себе внимания.
На виду зато оставались два военачальника. Оба надели свои лучшие наряды и одним своим присутствием вызывали у зрителей трепет. Улиль не покидал город со дня его завоевания, в то время как Кос взял на себя ответственность за соблюдение его войсками условий почетной капитуляции. Они еще больше сдружились за эти двадцать дней, и жители Наранхо часто видели их гуляющими вместе.