Внутри было душно. Зал был широким и длинным, но при всем при этом очень низким. Через узкие окна скудный свет и без того пасмурного дня не проникал совсем. Солнце здесь заменяла дюжина масляных ламп, подвешенных к девяти каменным столбам, державших на себе остальные этажи этой нехитрой постройки. Между столбами теснились узкие длинные столы.
Прямо напротив входа стоял прилавок, за которым восседал тучный трактирщик средних лет. Длинные сальные волосы доходили мужчине почти до плеч. На его правой щеке красовалась здоровенная бородавка, от вида которой Питта передернуло. Перед трактирщиком, спиной ко входу, сидел человек в идеально вычищенной кирасе. На поверхности металла, как в зеркале, отражались блики света ламп. Хозяин и посетитель, которого юнга принял за городского стражника, о чем-то негромко говорили по—балкийски, не обращая внимания на вошедших. Бернард, тем временем, уверенно проковылял в дальний конец зала. Там, за отдельным столом, уже ждал Декард.
Одного взгляда в его сторону было достаточно, чтобы увидеть изменения. На его вечно угрюмом лице теперь сияла искренняя улыбка. Вот уже месяц Питт наблюдал его нервным, озлобленным и даже немного истеричным, посему возникшая в настроении штурмана перемена была видна сразу. Он сидел вразвалочку, откинувшись на спинку скамьи. Стол перед ним был уставлен множеством опустошенных наполовину тарелок. В руке мужчины красовался здоровенный стакан, по стенкам которого, стекала густая пивная пена. Возле штурмана, хохоча, сидела розовощекая девица в фартуке, очевидно – помощница трактирщика.
— Вот что делает с людьми твердая суша под ногами, — отметил про себя юнга, не отрывая глаз от девушки.
— Присаживайтесь, самое время для завтрака! – непривычно доброжелательным тоном позвал их за стол Декард. Он шепнул девице что-то по балкийски, и та, кивнув, убежала в сторону кухни.
— Развлекаешься? — спросил того Бернард, мрачно оглядывая полупустые блюда.
— Узнаю новости, — ответил с небрежной улыбкой штурман.
— Вряд ли команде бы понравилось то, как ты это делаешь. Им в отличии от тебя сейчас приходится жевать квашеную капусту.
— Ну они же не узнают об этом.
— Не узнают. Ты ведь запретил им сходить на берег...
— В точности как Фейган в Багровой Заводи, – с грохотом опустив на стол стакан, произнес Декард.
— Декард пойми, «Учтивый» не военный корабль. Моряки слушались Фейгана и сидели целыми днями в трюме, зная, что капитан, с которым они проплавали не один год – желает им только добра и всегда заплатит по возвращению домой. Он был для них, в первую очередь, добрым другом... Ну то бишь... Да. Он и сейчас их друг, - осекся на последних словах Бернард.
— Корона щедро оплатит им все лишения. Я об этом уже сказал.
— Тут дело не в деньгах. Добрая половина моряков считает, что ты бросил капитана в Багровой заводи. А другая половина считает, что ты просто высокомерный засранец.
— Мне плевать, что они обо мне думают. Я не по своей воле стал их «капитаном», - в голосе штурмана появилось привычное раздражение. Он оглянулся и полушепотом продолжил:
— Фейган дал понять в письме, что если он не вернется, то задание по поиску принцессы ложится на мои плечи. Он пропал во время поисков в балкийском городе и возможно отдал жизнь ради этого дела. Неужели жратва, выпивка и портовые девки для его людей важнее безопасности миссии, которую он так высоко оценил?
— Ты серьезно? Мы застали тебя ровно за этими тремя вещами, — хохоча подметил Отто.
Декард пропустил насмешку мимо ушей. Его взгляд продолжал буравить лицо Бернарда.
— Разумеется задание Фейгана для нас важно. Иначе мы с Отто не поддержали бы тебя. Но Декард — команда, в отличии от нас, не в курсе происходящего, – ответил на выпад штурмана боцман.