Через много времени я услышала, как Камиль подошел к моей двери и медленно повернул ручку. Я затаилась. Сердце так громко билось, что я боялась, он услышит эти удары аж за дверью. Камиль несколько раз попробовал открыть дверь. Постоял с минуту и ушел к себе. А я упала лицом в подушку и расплакалась. Все таки, я еще наивная дура, зависимая от его расположения…
Проснулась я очень рано. Тревога липкая и холодная гнала меня из теплой постели. Я встала и, не одевая халат, в одной нонкой ночнушке, босиком пошлепала из комнаты. В доме царила гнетущая тишина.
Я тихонько приоткрыла дверь в спальню бабули. Старушка еще спала. Я на цыпочках прокралась к изголовью огромной кровати.
Громкий крик вырвался из груди.
Бабушка умерла.
Она лежала также, как я ее оставила вчера. Такая же хрупкая и высохшая от болезни. Ее рот приоткрылся и синие губы тонкой полосой плотно очертили ровные зубы. Глаза закрыты, но впали глубже. Она умерла во сне, без мучений, как мечтала.
Я кинулась к ней. Смертельно холодная и пустая оболочка самого любимого и дорогого мне человека не откликалась. Я плакала и прижимала ее к себе. Выла протяжно, как мать — животное возле мертвого детеныша. Мне было так больно, как никогда в жизни. Я причитала, умоляла ее проснуться. В исступлении, я попыталась сделать ей массаж сердца. Начала ритмично надавливать на грудь. Сквозь льющиеся слезы, я склонилась к ее безчувственному рту и попыталась сделать ей искусственное дыхание, зажимая пальцами нос.
— Ева, перестань, она мертва, — голос сонного Камиля заставил отшатнуться. Я попыталась резко встать на ноги. Голова закружилась, и я упала на пол. Камиль кинулся ко мне. Я побоялась, что он ударит меня, обвинит в ее смерти.
Я не понимала откуда такие глупые мысли в моей голове. Он просто так резко ко мне кинулся, что я испугалась.
А мужчина с силой сжал меня в руках и приложил мою голову к своей груди. Мы стояли на коленях на полу. Он обнимал меня и гладил по растрепанным волосам, как несмышленного ребенка. Камиль пытался меня успокоить, а я рыдала все громче. Его футболка пропитывалась моими слезами. Он не торопил меня. Дал выплакаться. Я не знаю сколько времени мы так простояли. Долго, очень долго. Когда закончились слезы, я просто всхлипывала. Мои губы дрожали, нос разбух от соплей, я не могла дышать. Хватала воздух, как выброшенная на берег рыба. Я не смотрела на бабулю, просто не могла. Я уткнулась Камилю в грудь, чувствуя сейчас защиту и поддержку. В трудные минуты всегда слабые примыкают к сильным. Так и я, надеялась получить хоть каплю защиты и понимания.
Глава 15
Камиль утешал меня. Продолжал гладить по голове и держал рукой плечи. Мне стоило огромных усилий отстраниться. Мужчина поднялся на ноги и подал мне руку помощи. Я благодарно приняла ее и встала к нему. Мы простояли еще много времени у изголовья, молча провожая бабулю на тот свет. Светлый лучик в моей жизни погас навсегда. Теперь навеки с ней умерла одна из лучших частей моей души.
Я снова стала одинокой сиротой.
— Ева, иди одевайся. Сейчас прийдет сиделка. Нужно вызвать священника и обратиться в похоронное бюро, — глухо скомандовал Камиль.
— Я не оставлю бабулю, не сейчас. Я не могу, — новая порция слез полилась из глаз.
Камиль опять обнял меня и проговорил на этот раз гораздо мягче
— Пожалуйста, Ева, иди оденься. Ты уже ей ничем не поможешь, только простудишься и будешь смущать посторонних своими голыми ногами, — добавил он.
Я посмотрела на себя. Он прав. Тонкая ночнушка почти прозрачная, видно даже очертания сосков под ней. Бабуле это было бы неприятно. Она всегда любила когда я хорошо выглядела. Я кивнула и пошла в свою комнату до самой двери оглядываясь на бездыханное тело. Камиль сел на кровать и поцеловал старушку в лоб.
Я зашла в комнату и осмотрела свой гардероб. Я не взяла ни одного черного платья. Я не предполагала, что мне понадобится траурная одежда. До последнего надеялась, что бабуля проживет гораздо дольше, и я успею познакомить их с Мироном лично.
Я быстро натянула джинсы и темно синюю футболку. Затем зашла в ванную расчесалась, собрала волосы на затылке в тугой бублик. Умылась и высморкалась. Голова разболелась от постоянных рыданий. Подумать только, а вчера я засыпала спокойная и почти счастливая.
Сегодня же я снова стала самым одиноким и несчастным человеком. Если бы не Мирон, то и жить было бы незачем.