Лицо Камиля стало нечитаемо суровым. Кадык нервно дернулся.
— Вернуть того седого уебка? Что сестренка сильно соскучилась за ним? — спросил он сквозь зубы.
И не давая мне ответить, резко перехватил меня за талию и дернул на себя.
— Ева, не вздумай больше при мне вспоминать других мужиков. Я итак закрыл глаза на то что тебя потаскали все кому ни лень, — зло прошипел он возле самого моего рта.
Я попыталась выпутаться из его захвата.
Но Камиль больно впился в мои губы. Острый поцелуй больше напоминал укус. Он с силой впечатал свое лицо в меня и проткнул языком. К вечеру на его щеках появилась серая щетина, которая раздражала мою кожу. Камиль за день целовал меня уже раз сто, и я чувствовала как пекут губы.
— Ладно, сестренка, проваливай. И помни отныне на работу ты приходишь без трусиков, — довольный собой, добавил Камиль и разблокировал дверь.
Я быстро выскочила на живительный свежий воздух и перед тем, как закрыть дверь выкрикнула
— Пошел к черту, подлец.
Вслед мне прилетело от Камиля:
— И я тебя люблю, сестренка. До завтра.
Первым порывом, продиктованным раздражением, было собрать сына и уехать. Как можно дальше. В другой город. Страну. А лучше переселиться на другую планету. Лишь бы подальше от мужчины, который всю мою сознательную жизнь изводит меня.
Но у меня не было денег на осуществление задуманного. К тому же у Мирона здесь школа и друзья. Я оказалась в капкане.
Не идти на работу, значило бы потерять ее.
Это в моем печальном положении непозволительная роскошь.
Поэтому я вынуждена мириться с новыми трудностями в лице Камиля.
Но больше всего меня угнетало мое отзывчивое тело. Муки совести меня коробили. За сегодняшний день с Камилем я испытала столько ошеломительных оргазмов, что сама была в шоке.
Мне бы очень хотелось быть безчувственной куклой. Не пропускать через себя все эмоции, что переполняли меня во время секса с этим эгоистом. Мое тело словно заточено под Камиля. Радушно впитывает ласки, возгорается от его рук и члена, от его упругих наглых губ.
Стоило подумать о Камиле в эротическом ключе, как дрожь возбуждения вновь пробежала по телу.
Я больна этим напыщенным грубым мужчиной.
До сих пор влюблена в него, как девчонка.
И даже пыталась мысленно найти оправдание всем его словам и поступкам.
То, что он не снял видео и не пустил мое тело в расход в ту безумную ночь, служило слабым оправданием его ужасному поведению.
Но все же…
Камиль не позволил меня касаться другим мужчинам. Был только он.
И в моем глупом сердце только он. Всегда…
Я разулась в коридоре. С облегчением сняла туфли и прошла сразу в комнату Мирона. После всего пережитого мне нужно было обнять сына. Мужчину, который всегда любит меня в ответ.
Я постучалась, Мирон крикнул, что у него открыто, и я быстро проскользнула за дверь.
Сын сидел за рабочим столом и делал уроки. Он у меня чудо. Ответственный и внимательный. Не устану радоваться, что он не перенял все негативные качества отца.
— Привет, мамуль, — мой мальчик отвлекся от тетради и взглянул в мое взволнованное лицо.
У меня аж дух перехватило от этого проницательного взгляда. Мирон стремительно взрослел и с каждым годом внешнее сходство с Камилем становилось все очевиднее.
Я медленно подошла к нему и заправила кудрявую прядь волос за ухо. Склонилась и поцеловала сына в макушку.
— Как успехи в школе? — спросила я ровно, что б не показывать сыну свое взволнованное состояние.
— Все ок. Сегодня получил отлично по русскому и четверку по химии. А завтра контрольная по алгебре. Вот, готовлюсь, — улыбнулся Мирон. На впалых щеках появились заметные маленькие ямочки. Пока он был младше и его щечки были пухлее их не было заметно. А сейчас, ну точно улыбка Камиля.
Я устало выдохнула. Почему в жизни все так несправедливо!
Мы бы могли стать замечательной семьей, если б Камиль чуточку убрал свой эгоизм и детские обиды.
А теперь все так сложно…