— Нет. Ты с ума сошел. Свихнулся. Вытащи из меня эту хрень…
— Ну ну, маленькая. Угомонись. Ты ведь снова течешь. Развратная лживая сучка. Уже представила снова как я тебя трахаю, — в подтверждение своих слов он провел по моим влажным губам промежности. Я невольно дернулась, — Да, решено. Походишь с пробкой до обеда, потом вернешься ко мне. И не вздумай вытащить ее сама! Я тебя накажу, — сурово добавил развратник и снова хлопнул меня по центру попы, чтоб я ощутила движение пробки внутри.
— Давай, Ева, одевайся и дуй на свое место. Мне надо работать. А то ты своей тугой задницей, теперь еще и с пробкой, все мысли заняла, — Камиль усмехнулся и встал. Поправил свою одежду.
Галантно подал мне мои вещи.
Гребанный извращенец интеллегент.
Развратный итальяшка, подлец!
Поток моих мысленных оскорблений был неиссякаемым. Штуковина в попе непритно давала о себе знать. А стыд от самого факта ее наличия во мне сковывал движения.
— Камиль, пожалуйста… — взмолилась я, утирая слезы. Мужчина подошел ко мне и обнял голые плечи. Прижал к себе руками. Начал гладить спину. Невиданная щедрая нежность от этого развращенного итальяшки смущала больше пробки в заднице.
Камиль поднял кверху мое лицо за подбородок и улыбнулся. Склонился и поцеловал меня. Его язык вероломно проник в мой рот. Поласкал меня изнутри, сплелся с моим. Камиль сладко причмокнул и отстранился. Сильнее сжал мою попу в ладонях, впечатывая в снова окрепшую ширинку.
— Сестренка, тебе стоит побыстрее свалить. Потому что я снова хочу тебя трахнуть, — он чуть наклонился и погладил пальцами меджу половинками попы, снова задевая крышку этой гребанной пробки. Я аж подпрыгнула.
— Огонь, Ева! В следующий раз еще вибратор в тебя вставлю. Только чтоб видеть, как ты себя уничтожаешь за невинное возбуждение. Так краснеешь прикольно. Давай шуруй отсюда, а то до завтра не разрешу вытаскивать пробку, — он чуть подтолкнул меня к вещам.
Я потерла глаза кулаками и, превозмогая стыд и позор, быстро оделась.
Ощущение инородного предмета во мне доставляло незначительный дискомфорт. А вот трусики казались слишком тесными и влажными.
Я действительно боялась признаться себе, что меня возбуждают эти развратные игры изобретательного Камиля. Слишком я привыкла жить зашоренно и забито. Не умела получать удовольствие, как должное. Не желала узнавать новые грани сексуальной жизни.
— Ева, иди нормально. А то все поймут, что у тебя в заднице пробка, — хохотнул Камиль, провожая меня взглядом.
— Надо тебе ее засунуть и посмотреть, как ты с ней час будешь ходить, — зло прошипела я.
— Я вообще то такой гейской херью не увлекаюсь, так что прости сестренка, это будет твоя игрушка, — он улыбнулся до ямочек, широко. Я на миг зависла, разглядывая его красивое лицо с чуть потемневшими от щетины щеками. Чего ж он такой гад?!
Я выдохнула и пошла на свое место.
Первой мыслью было зайти в туалет и вытащить эту хрень из себя. Не хотелось прогибаться под шальные идеи Камиля. Но помня его гнев и наказания, которые могут быть хуже безобидной пробки, я решила расслабиться и максимально забыть о ее существовании.
Вот только час с ней дался с трудом. Как я не сидела на кресле и на одном бедре и на другом, и уже чуть не на боку лежала. Все равно я чувствовала ее толчки в плоти. Меня это очень возбуждало. Трусы уже были мокрые насквозь. И к своему позору я заметила, что все время пялюсь на часы, чтоб побыстрее пойти к Камилю. Пусть вытащит ее скорее, а лучше — снова трахнет меня.
Камиль планомерно раскрепощал меня. Умело развращал и заполнял собой все мысли. Он добился того, что без вызова секретарши, я пошла к нему, ровно на шестьдесятой минуте моих страданий.
Я подошла к двери и дернула ручку. Заперто.
— Ева, перестань вламываться к боссу. Если ты с ним спишь, это не дает тебе право быть такой наглой, — осадила меня его секретарша. Я аж рот раскрыла от удивления. Тетка, имя которой я никак не могла запомнить и не хотела прочитать на бейджике, накажала на телефоне кнопку и громко оповестила о моем приходе.
— Пусть подождет в приемной, посидит на диване, — на последних словах Камиля мне почудился издевательский смешок.
Ну понятно, решил меня потомить, зная, что я уже вся стекла в трусы от его пошлой игрушки.
Я сидела, как на углях. Елозила попой по дивану. Секретарша периодически осуждающе на меня поглядывала. Мне хотелось пить. Но я не решалась встать. Наконец, спустя вечность, а по правде минут десять, Камиль открыл дверь и, внимательно разглядывая мои раскрасневшиеся щеки, показал жестом войти.