Всхлипнула обреченно. Неужели мне никто не поможет…
Но в следущую секунду в полумраке парадной я различила огненный уничтожающий взгляд. Черные глаза загорелись яростью. А мощная знакомая фигура кинулась на моего насильника.
Камиль. Это был он.
Он вернулся ко мне. За мной.
И то что он увидел и услышал мой зов о помощи сорвало все его тормоза.
Словно лютый дикий зверь он кинулся на моего обидчика.
— Ублюдок! Ты поплатишься за это! — зарычал он так гневно, что я испугалась сильнее.
Он снес Игната одним прицельным ударом здорового кулака в голову. Невменяемый мужик разжал мои волосы и пошатнулся. Хотел дать отпор.
Но Камиль был так разъярен, что он не успевал даже ставить защиту.
Бесчисленные удары, как молотком по наковальне, сыпались на его голову, плечи, корпус. Камиль оттеснил этого подонка от меня. Стал ко мне спиной.
Я в ужасе сползла на пол и накрыла голову руками.
Видела только, как ноги Камиля перешагивали вперед. Ближе к обреченному Игнату. Он бил его до тех пор, пока тот грузно не рухнул на пол.
Сипение и стоны насильника от боли еще долго будут звучать в моей голове. Все происходящее было ожившим кошмаром. Кромешным ужасом.
Камиль пинал подонка по ребрам ногами. Склонялся к нему и приподнимал его за грудки и снова бил по окровавленному лицу кулаками.
— Камиль! Камиль, остановись, ты убьешь его, — взмолилась я.
Если я и хотела наказания для обидчика, то он его уже получил в полной мере.
— Пожалуйста, Камиль…Я люблю тебя. Ради меня, остановись, — я вцепилась в его штанину, не давая снова ударить уже отключившегося Игната.
Камиль резко развернулся ко мне.
Он был растрепан. Возбужден. Его грудь вздымалась, как литейные меха. А взгляд был таким безумным, что казалось, он сейчас этими сжатыми окровавленными кулачищами ударит и меня.
Он дернулся в мою сторону. Я отшатнулась в страхе. Снова схватила сумку, как шит. Только теперь уже от него.
Но мужчина, несмотря на резкость движений, очень бережно и быстро подхватил меня на руки. Прижал к себе так сильно, что чуть не захрустели ребра. Его сердце так громко билось, просто норовило разорвать рубашку.
Он склонился к моему лицу, пытаясь в темноте разглядеть и оценить нанесенный мне ущерб.
— Ева… любимая моя…как же так, — совсем тихо проговорил он низким голосом. Чуть осипшим, словно он кричал до этого.
Он осторожно прижался губами к виску и мягко поцеловал.
Я обхватила его шею руками. Расплакалась сильнее. В его крепких объятиях до меня начал доходить весь ужас пережитого.
Камиль понес меня по лестнице, перешагивая через две ступени. До самого седьмого этажа, он крепко прижимал меня к себе. Его сбивчивое дыхание стало громче. Чем выше мы поднимались, тем дальше удалялись от мрака преисподни. Пережитого кошмара. Мне казалось, будто мы вместе возвышаемся, переступаем все обиды и боль, пережитые в прошлом. Я прижималась к его груди. Снова и снова повторяла, что люблю его. Что всегда любила.
И Камиль впервые отвечал.
Не насмехался. Не унижал. Не оскорблял.
Он шептал мне о своей любви. Просил успокоиться и снова повторял, что тоже всегда меня любил. И сейчас любит.
Его запах, его тепло, его слова возвращали меня к жизни. Воскрешали умершую надежду.
Держа меня одной рукой, он открыл ключом из сумки дверь. Вошел в мою квартиру и осмотрелся. Сразу внес меня в гостиную и очень осторожно опустил на диван.
Затем вернулся к стене и включил свет.
Он успел успокоиться. Его взгляд стал более осмысленным.
Камиль подошел к дивану и присел на корточки перед моим лицом, хмуро осматривая мои припухшие и покраснешие от пощечин Игната щеки.
— Блядь, маленькая…Я убью этого пидора, — хмуро прорычал он. Дернулся, хотел встать и пойти добить Игната. Я едва успела вцепиться в его рукав. Я сквозь слезы взмолилась
— Пожалуйста, Камиль, не оставляй меня больше. Я итак тебя двенадцать лет ждала…
Мой горячий итальянец пытался обуздать свой порыв. Совладать с клокочущей яростью. Наконец, он выдохнул. Перехватил мои руки и поцеловал пальцы.
— Ева, у тебя есть лед? Надо срочно приложить, пока отек не начался, — спокойнее произнес он.