Небеса пронзила молния.
Азриим наступал на Ривена, пытаясь заставить его отойти дальше по коридору, прочь от выпавшей сабли. Ривен не поддавался. Он схватил оставшуюся саблю обоими руками, парировал удар Азриима, крутанулся и контратаковал собственным. Слаад ответил. Танец продолжался. Ривен оставил несколько отметин на шкуре слаада и получил несколько собственных. Азриим продолжал наступать, мешая Ривену поднять свой клинок, но Ривен наносил столько ударов, что слаад не мог отвлечься, чтобы пинком отбросить саблю еще дальше.
Кроме того, у Ривена было другое оружие, которым он мог воспользоваться.
Он позволил слааду приблизиться для очередного обмена ударами, парировал нацеленную в горло атаку, и оказался практически нос к носу с Азриимом. Прежде чем слаад успел укусить его, Ривен выкрикнул ему в лицо слово на Темном Наречии, которому обучил его Маск.
Выкрик ударил Азриима с силой боевого молота.
Слаад зашипел, отмахнулся клинком, отступил, пытаясь прикрыть уши. Ривен подскочил к нему, снова заставил отступить еще на несколько шагов вихрем ударов. Он резко прервал свою атаку, чтобы схватить валяющуюся на полу саблю. Убийца подбросил ее носком сапога и подхватил в воздухе.
Затем он решил продемонстрировать слааду еще один дар Повелителя Теней. Сжимая оружие перед собой, он произнес молитву Маску, прося наделить его удары божественной силой. Когда он закончил молитву, обе сабли в его руках завибрировали нечестивой энергией; с обоих струились тени. Ривен шагнул к Азрииму, который тряс головой, пытаясь оправиться от последствий Темного Наречия.
— Не знал, что мы обмениваемся колкостями, — сказал слаад, отбиваясь от серии ударов Ривена. — У меня тоже найдется для тебя словечко–другое.
И слаад произнес слово силы, от которого мир перед Ривеном померк. Заклятье ослепило его.
Он выругался, попятился, держа перед собой клинки. Убийца попробовал мысленно воссоздать коридор; шириной примерно в восемь шагов, слаад в четырех или в пяти шагах от него.
— Проблемы со зрением? — засмеялся Азриим, все еще на том же расстоянии.
Долган извивался как сумасшедший, яростно рвал когтями руки Кейла. Отчаявшись, слаад выкрикнул магическое слово, и вокруг них с Эревисом взорвалась грохочущая радуга магии, ударив обоих.
От хаотичного переплетения цветов у Магадона заболела голова.
Тени вокруг Кейла поглотили лучи, которые могли бы его ударить, и заклятье не произвело никакого видимого эффекта.
Кейл оскалился и продолжал давить. На его руках вздулись вены. К удивлению Магадона, казалось, что сила слаада не может сравниться с силой шейда.
Пальцы Эревиса глубже вошли в глазницы Долгана.
— Это… за… Джака! — захрипел Кейл.
Веки слаада поддались, и он закричал, когда глазные яблоки лопнули. Из глазниц потекла розовая жидкость. Крик перерос в высокий вой агонии. Долган пинался, бил воздух.
Кейл до конца погружил пальцы в череп чудовища, глубоко в мозг, и ударил его головой о землю еще раз.
Крики Долгана превратились во всхлипывание, затем прекратились. Кейл еще дважды впечатал голову слаада в камень. Череп затрещал и раскололся. На землю хлынула черная кровь.
Тяжело дыша, Эревис сидел верхом на мертвом слааде, сжимая в окровавленных руках череп существа.
— За Джака, — повторил он.
С влажным, чмокающим звуком он вытащил пальцы из глазниц и встал над убитым. С удивлением посмотрел на окровавленные ладони, как будто они ему не принадлежали. Тени укрыли его, метаясь вокруг, будто плащ на ветру.
Кейл опустился на колени и взял что–то с земли — свою маску. Он надел ее, достал из ножен Клинок Пряжи и обезглавил слаада, затем взял отрубленную голову. Потом прочитал молитву над телом. Как только он произнес последний слог, вокруг трупа возник столб пламени, поглощая тело. Огонь существовал лишь мгновение, но после остался лишь пепел и запах сгоревшей плоти. Слаад уже не сможет регенерировать.
— Эревис, — позвал Магадон. Его голос был тихим, но Кейл услышал и обернулся. На фоне черного бархата маски его глаза сверкнули желтым. Эревис сощурился.
Он вложил клинок в ножны и зашагал к Магадону.
Ривену неоднократно приходилось сражаться в полной темноте, но он не хотел, чтобы слаад догадался об этом. Он прижался спиной к стене, чтобы враг не мог зайти сзади, и превратился в слух.
Пытаясь заставить Азриима вести себя неосмотрительно, Ривен сделал вид, что шатается, неуверенно повел своими заряженными клинками. Азриим на приманку не купился. Ривен даже не слышал его дыхания. Он знал, что тварь выбирает момент для атаки. Убийца держал клинки наготове. Он обильно потел.
Он услышал шипящий звук за долю секунды до того, как в грудь ударила молния, обожгла плоть и впечатала его в стену с такой силой, что затрещали ребра. Силы покинули его, и Ривен осел на пол.
Коридор погрузился в тишину. Убийца догадался, что удар оглушил его.
— А мы могли бы стать закадычными друзьями, — саркастично заметил в его мозгу голос Азриима.
Ривен не мог вычислить местоположение слаада — голос звучал в голове убийцы, а не снаружи — и поэтому сделал единственное, что мог. Он закричал на Темном Наречии, вложив в крик всю свою ярость.
К его удивлению, наружу не вырвалось ни звука.
— Опять речевые фокусы? — насмехался Азриим. — Как неоригинально.
Должно быть, слаад создал сферу тишины.
Помогая себе клинками, Ривен встал на ноги.
И тут же слаад набросился на него, когтистыми лапами схватил оба запястья Ривена, ногой ударил в и без того пострадавшую грудь. Ребра заскрежетали друг о друга, и весь воздух покинул легкие Ривена в молчаливом крике. Сабли беззвучно упали на пол. За ними последовало тело убийцы.
— Больно? — спросил слаад с неподдельным интересом в голосе. Он надавил ногой на грудь Ривену, заставляя сломанные ребра проткнуть внутренние органы. Агония пронзила убийцу, он корчился и кричал в равнодушной тишине.
— Никаких ругательств, — продолжал Азриим. — В наказание я сожру твой мозг, хотя подозреваю, он окажется на редкость безвкусным.
Ривен попытался высвободить руку, но хватка слаада была сильнее. Нога на груди мешала ему двигаться, почти не давала дышать. Ривен знал — он уже мертв. Он представил, как огромный клыкастый рот слаада приближается к его голове.
Он изрыгнул целый поток ругательств, зная, что Азриим умеет читать по губам, и стал ждать укуса.
Магадон понял, что он в опасности. По взгляду Кейла было понятно, что шейд не узнает проводника.
— Эревис! — произнес он, поднимая руки. — Эревис, это я. Ты перенес меня сюда вместе с собой и слаадом. Эревис, это я, Магадон.
Кейл будто не слышал.
Подгоняемый страхом, Магадон нырнул в глубины своего разума, чтобы найти силу, и когда обрел ее, направил свой голос в разум Кейла:
— Эревис, это я, Магадон! Эревис?
Кейл остановился. Потряс головой. Его рука с клинком опустилась.
Магадон выдохнул. Он попытался заговорить, но слова выходили неразборчивыми. Перед глазами все двоилось и расплывалось.
Кейл снял маску, увидел, в каком состоянии находится Магадон, и бросился к нему. Последним, что увидел проводник, прежде чем потерять сознание, было двоящееся обеспокоенное лицо Эревиса. По какой–то причине, одно из лиц выглядело темнее другого.
Он вернулся в сознание, пока Кейл все еще сидел рядом. В одной руке шейд сжимал свою маску. Энергия исцеляющего заклинания все еще согревала Магадона. Сломанная кость ноги срослась. Другие ранения по большей части тоже затянулись. Силы вернулись к нему.
Кейл помог ему подняться на ноги. Кровь слаада с его ладони запачкала руку Магадона.
— Ты… цел? — спросил проводник.
Кейл кивнул.
— Мы должны вернуться, — заметил Магадон
— Ривен, — сказал Кейл.
В этот раз кивнул проводник.
Эревис поднял голову Долгана, валявшуюся на земле у его ног, пока вокруг них собирались тени. В этих тенях Магадону было холодно, он чувствовал себя уязвимым. Тьма сгустилась, и проводник ощутил знакомое покалывание, сопровождавшее переход между Уровнями.