Дэн услышал ее немую мольбу.
– Я знаю, дорогая, – хрипло прошептал он, лаская ее груди. – Я тоже этого хочу.
Как до этого глазами, теперь он кончиками пальцев ласкал восхитительную шелковистую упругость ее грудей, гладкого живота, нежнейшую кожу с внутренней стороны бедер. Губы ее приоткрылись, дыхание стало частым и прерывистым, глаза заволоклись дымкой истомы, и вся она подрагивала и извивалась под его ласками.
– Скоро, – пообещал он глухим шепотом, щекоча крутые завитки темных волос в развилке бедер. – Очень скоро, котенок.
– Нет, – нетерпеливо выдохнула она, – сейчас, скорее! Она приподнялась и настойчиво потянула его к себе.
Дэн усмехнулся ее нетерпению, но смех замер у него в горле, когда она распахнула на нем халат и коснулась его обнаженной груди. У него захватило дыхание, а Джеки продолжала изучать его тело, проводя по шелковистым завиткам на его груди, по сильным мышцам рук. Другой рукой она сбросила с него халат, чтобы увидеть размах широких плеч, вздрагивающих под ее ласками.
Дэн закрыл глаза, прикосновения Джеки разжигали в его крови такой огонь желания, что каждое новое касание могло заставить его сорваться. Он понял, что через какие-то секунды будет уже слишком поздно.
Оторвавшись от нее, он одним движением поднял Джеки и прижался к ее телу, зарычав от невероятно острого возбуждения, подобного которому не знал до сих пор.
Джеки шептала его имя, наслаждаясь полным контактом их обнаженных тел. Это было чудесно... невыносимо... но этого было мало, мало!..
Движимая инстинктом, она потерлась лицом о грудь Дэна и услышала, как он застонал, ощутила все его возбуждение и смело прильнула к нему еще плотнее, изумленная исходящим от него жаром. Она беспомощно выгнулась навстречу телу Дэна, умоляя прекратить эту муку неутоленного желания.
И Дэн словно потерял голову.
Не слыша радостного восклицания Джеки, он опрокинул ее на ковер и упал сверху. Он мечтал бережно и медленно посвятить ее в тайны любви, чтобы их обретение друг друга стало бесконечно долгим торжеством. Но этому помешала неопытная страсть Джеки, подталкивающая ее соблазнять Дэна своим юным роскошным телом. И теперь у него уже не было сил сдерживаться.
С восторгом и нежностью он взял ее лицо в ладони, чувствуя, как пылают у нее щеки, видя в ее глазах отражение снедающей его жажды.
– Джеки... Я... боюсь сделать тебе больно... – Он еще нерешительно медлил.
– Дэн... Прошу тебя... Пожалуйста... – Джеки приподняла бедра, смело призывая его к себе, не в силах переносить эту сладостную муку предвкушения.
Кровь бросилась Дэну в голову, заглушив все доводы рассудка, и он бешено рванулся в нее и тут же замер от ее слабого вскрика.
– Джеки... Любовь моя... прости...
Она жадно обхватила его за влажную от пота спину.
– Прошу тебя... не оставляй меня... не сейчас...
– Никогда! – выдохнул он. – Никогда...
Одним рывком он овладел ею, и в то же мгновение весь мир перестал для него существовать, оставив его наедине с пылающей и нежной Жаклин и с головокружительным осознанием, что она принадлежит ему, только ему!
Джеки тонула в ослепительно остром наслаждении, с восторгом переживая каждое мгновение этой восхитительной близости, инстинктивно подаваясь навстречу Дэну, горячо выдыхая его имя, когда ей казалось, что она больше не выдержит, что вот-вот умрет.
Не помня себя, Дэн зарылся лицом в ее влажные волосы, целиком отдавшись во власть инстинкта, который руководил неистовыми движениями его тела, пока из груди Джеки не вырвался потрясенный крик, который будет помниться ему всю жизнь... По ней пробежала резкая конвульсивная дрожь, и она устремила на Дэна взгляд своих бездонных синих глаз, сверкающих от радостных и благодарных слез, и блаженно-торжествующе улыбнулась припухшими от его поцелуев губами. Дэн нежно погладил ее воспаленное лицо, словно извиняясь за то, что сейчас произойдет, и уже через несколько мгновений, в свою очередь, взлетел на вершину блаженства.
– Жаклин... Господи... Джеки...
От каждого его движения, каждого слова Джеки словно омывало все новыми волнами наслаждения. Она лежала в полном изнеможении, с ликованием в душе переживая только что испытанный величественный и восторженный момент их соединения.
Прошло много времени, прежде чем вихрь ощущений утих и дыхание их успокоилось. Дэн зарылся лицом в ее влажное плечо.
– Я знал, что все будет именно так, – благоговейно прошептал он. – Я в жизни не испытывал ничего подобного, но с тобой... Я был уверен, что мы с тобой достигнем высшего блаженства... так оно и случилось... И так будет всегда. – Он глубоко вздохнул. – Помоги мне Господи, но я люблю тебя, Джеки, и хочу, чтобы ты всегда была моей.
При этом признании Джеки ужаснулась – она лишь теперь осознала не только свою власть над этим сильным мужчиной... но и его власть над собой.
Глава 9
Дэн понял, что она ушла, еще до того, как открыл глаза.
Его разбудил какой-то внутренний толчок, и он обнаружил, что лежит на ковре в холодной и темной гостиной, а в камине угольки едва тлеют.
Чертыхнувшись, он бросился к окну и стал всматриваться в темноту. Было уже за полночь, гроза прекратилась, оставив после себя чистое звездное небо и прохладный ветерок... а Жаклин не было!
Он остро почувствовал пустоту в сердце, проклинал ее за трусость, за то, что она сбежала.
Но она не могла уйти далеко.
Дэн взбежал наверх, схватил панталоны и рубашку, собираясь догнать Джеки и вбить немного здравого смысла в ее упрямую голову.
Дэн закрыл глаза, потрясенный смесью самых противоречивых чувств: невероятной нежности, гнева и ярости. Ему хотелось оказаться с ней рядом, обнять ее, успокоить, сказать, что все будет хорошо, будет так, как и должно быть.
Поспешно натянув на себя одежду, он бросился в ночь. Он должен найти ее, удостовериться, что она в безопасности.
Он тихо обошел вокруг дома Холтов, не решаясь постучаться в такой час. Но ему необходимо было убедиться, что Джеки находится у себя.
У ствола высокого дуба, что рос у самого дома, Дэн заметил болтающийся кусочек сорванной коры. Подняв голову, он увидел слабо освещенное окно в комнате на втором этаже, куда легко можно было добраться по дереву.
Облегченно вздохнув, Дэн понял, что, как бы ему ни хотелось, сейчас он не может явиться к ней, иначе они перебудят весь дом. Но завтра утром он войдет к ней в гостиную и положит конец этой игре в кошки-мышки. Сегодняшняя ночь определила ее судьбу. Нравится это Жаклин Холт или нет, но она теперь принадлежит ему.
– Она не примет вас, герр Уэстбрук.
Грета загородила своей массивной фигурой дверной проем, хотя в ее голосе слышались сочувствующие нотки.
– Нет, примет, черт побери! – Дэн взъерошил волосы, его серые глаза сверкнули яростью. – Потому что я не уйду, пока наконец не увижу ее! – И он с такой силой ударил по косяку, что тот задрожал. – Передайте своей хозяйке мои слова, Грета, – попросил он экономку, которая невозмутимо поправляла стянутые в пучок седые волосы. – Скажите ей, что я намерен положить конец ее ребячливости. Скажите, что мое терпение иссякло. Скажите ей, что я буду торчать здесь всю ночь, если придется. А если и это не поможет, я разнесу эту проклятую дверь в щепки! Но я намерен увидеть ее... сегодня же!
– Хорошо, герр Уэстбрук, – не обращая внимания на его гнев, невозмутимо ответила Грета, заправила последнюю упрямую прядь волос и пошла выполнить его поручение, оставив после себя запах таких терпких духов, что у Дэна заслезились глаза.
Чтобы избавиться от назойливого запаха, Дэн решил ждать в саду, где неустанно расхаживал взад-вперед, пока не протоптал в траве тропинку. В сотый раз с этой ночной грозы он проклинал себя за то, что позволил Джеки ускользнуть. Ему следовало догадаться, что при первой же возможности она убежит... особенно после этой бурной ночи, которая наверняка оставила в ее душе глубокий след. Но он был не в состоянии рассуждать, а невероятная нежность к Джеки усыпила его бдительность. Обнимая еще пылающее тело Джеки, чувствуя на спине жар от огня в камине, он испытывал такое блаженное умиротворение и счастье, что незаметно для себя уснул.