Евангелина с облегчением вздохнула. Значит, одной проблемой меньше.
— Я хочу поблагодарить вас, — сказала Лелиана. — Мне следовало быть там. Если бы что-то произошло с Джустинией, пока меня не было, я бы никогда не простила себя.
— Я понимаю.
— Я хочу, чтобы вы знали: её Преосвященство тоже весьма благодарна. Если вам что-то нужно…
Евангелина кивнула, но не могла заставить себя сказать ещё что-то. Удовлетворенная её состоянием, Лелиана пожала её плечо и ушла. Уже прибывали храмовники. Порядок восстанавливался. Глубоко вздохнув, она встала на ноги и поправила доспехи. Несмотря на исцеляющую магию, ей казалось, что её кости покрыты синяками, а легкие наполнены копотью.
Глава 3
Рис сидел в передней личного кабинета Рыцаря-Командора, ожидая неизбежного вызова.
Это была пустая комната из серого камня, меблированная лишь парой деревянных стульев, единственным достоинством которой служило огромное окно с выступом на дальней стене комнате. Оттуда открывался полный вид на Вал Руайо, виден был даже Портовый район на берегу моря. Это был великолепный вид столицы, который доводилось лицезреть лишь немногим магам; их редко допускали до верхних этажей Башни — конечно, если только происходило что-то плохое.
Что и произошло. Никто из храмовников толком не сказал, что случилось, но их мрачные лица говорили о многом. Произошло ещё одно убийство.
Он посмотрел на Адриан, ухмыляясь при виде того как она стремительно носилось из одного угла маленькой комнаты в другой. Назад и вперед, назад и вперед, как будто бы она шла, не останавливаясь, пока стена не вставала на её пути и не разворачивала её обратно. Потом она зло шипела и смотрела на огромную дубовую дверь комнаты Рыцаря-Командора так, как будто бы одной только силой воли можно было заставить её открыться. За все время их совместного пребывания в Круге Магов он ни разу не видел, чтобы она уходила от конфликта, воображаемого или настоящего. Некоторые считали, что эта черта не характерная для магов — утверждение, с которым Адриан могла спорить с пеной у рта.
Рис лишь усмехался в ответ на такие высказывания. Так это или нет, каким вообще должен быть маг? Он знал, что думают по этому поводу обычные люди, живущие за пределами башни. Те, кто относились к магам хорошо, сказали бы, что маг — это худой старец с белой бородой, который проводит всё своё время в окружении свитков и книг. Те, кто недолюбливал магов, сказали бы, что маг — это зловеще выглядящий тип с черными волосами и остроконечной бородой, который крадется в темноте и призывает демонов при каждом удобном случае, когда поблизости нет мешающих ему творить такое храмовников.
Адриан была далека от обоих образов магов настолько, насколько возможно. Во-первых, её миниатюрное телосложение, рыжие кудрявые волосы и веснушки делали её похожей на ребенка, хотя она была не на много моложе Риса, который стремительно приближался к своим сорока годам. Адриан презирала такие сравнения, и Рис был единственным, кому сходило с рук, когда он время от времени поддразнивал её. Если она была в хорошем настроении. К тому же, она материлась как рыбная торговка.
Если подумать, Рис и сам не был похож на мага. Адриан говорила, что он был слишком красивым, что всегда заставляло его смеяться. Он был убежден, что седина, которая начала пробиваться в его бороде, была ужасно заметной, но не она заставляла женщин замирать и терять голову, когда он проходил мимо. Это он замечал. Помимо этого, Рис абсолютно не умел красться в темноте, и не был тем, кого считали учеными. В свое время он часто проводил практические исследования, но запирание себя в библиотеке и изучение книг до тех пор, пока глаза не становились крошечными, не относились к его любимым занятиям. Как и визит к Рыцарю-Командору.
Он был зол. И он, и Адриан были Старшими Чародеями, которые преданно служили Кругу десятилетиями с тех пор, как они стали полноправными магами после своих Истязаний… но, судя по оказанным им знакам вежливости, здесь они ничуть не отличались от учеников.
— Это чушь, — выругалась Адриан.
Как обычно, она выражала свой гнев более открыто, чем Рис. Она на мгновение остановилась и бросила на него уничтожающий взгляд, который спрашивал: «Почему ты ничего не делаешь?»
— Ты такая милая, когда ведешь себя так.
— Хочешь посмотреть на меня милую? Как насчет того, чтобы я сожгла эту комнату? Интересно, насколько милой я покажусь тебе тогда.
Он слегка усмехнулся.
— Ну, мне бы все равно показалось это милым. Хотя храмовники вряд ли бы со мной согласились.
— Они сбежались бы сюда, — раздраженно ответила она. — Мне надоело, что меня игнорируют.