Мужчины, тяжело дыша, остановились. Первый указал на Рудгера.
— Потрясающе. Он понял, что сейчас умрет, и просит Бога простить ему грехи.
Остальные рассмеялись, обнажив мечи. Рудгер подпустил их поближе, а потом молниеносно рванулся вперед. Он очутился между врагами, и те даже не успели понять, что происходит. Юноша обнажил меч и с разворота взрезал горло первому врагу. Тот с хрипом повалился на землю. Двое других отпрянули.
— Ах ты, мерзкая мелкая тварь! Да я тебя на куски разрублю! — крикнул один из противников.
Они в ярости набросились на юношу. Рудгеру удавалось парировать их удары, но он чувствовал, как силы покидают его. Враги оттеснили парня к кустам, но тут один из людей де Брюса споткнулся. Рудгер мгновенно воспользовался моментом: сделав выпад, он всадил врагу клинок в грудь. Однако лезвие застряло между пластинами доспеха. Парень поставил ногу на грудь врагу, потянул за рукоять и в этот миг почувствовал, как меч третьего противника вонзился ему в бок. Тогда он голой ладонью схватился за лезвие, удерживая его в своем теле, второй же рукой сумел высвободить свой меч и всадить врагу в бок.
Рудгер покачнулся. Он знал, что сейчас умрет, но в то же время понимал, что его смерть не будет напрасной. Мать и сестры наверняка успели уйти. И только это имело значение.
Юноша отпустил клинок врага и еще успел увидеть, как исказилось от боли лицо противника. А потом смерть забрала его.
Мелисанда, Беата и Гертруда бежали по открытой вершине холма к лесу. Деревья укроют их, защитят. Еще миг — и они очутились под спасительной сенью ветвей. Мелисанда, стараясь дышать помедленнее, прислушалась, но ничего, кроме шума крови у себя в голове, не услышала. И вдруг страх сковал ее тело: до слуха девочки донесся топот копыт. Де Брюс! Мелисанда покрепче сжала рукоять клинка. Она защитит мать и сестру, пускай это и будет стоить ей жизни.
Отдохнув немного, Мелисанда потащила мать дальше. Та держалась за живот и плакала не переставая. А вот Гертруда утихла, ее глаза словно остекленели. Малышка двигалась машинально, точно тряпичная кукла.
А лес все не кончался, с ветки на ветку перелетали птицы, каркали вороны. В какой-то момент — Мелисанда утратила чувство времени — они выбрались на поляну. И замерли. В центре поляны стоял один из воинов де Брюса. Он сжимал в руке окровавленный меч. Меч Рудгера!
Мужчина двинулся им навстречу, взвешивая оружие на ладони.
— Ваш сын хорошо сражался, этого у него не отнять. Я не думал, что у Вильгельмиса может быть хоть толика отваги. Возможно, вас утешит мысль, что он погиб как настоящий воин. — Мужчина облизнул губы. — Жаль, что ваши дочери еще так малы, а вы беременны. Омерзительно. — Покачав головой, он усмехнулся. — С вами не позабавишься.
Мелисанде хотелось броситься на землю и больше никогда не вставать. Рудгер погиб! В это невозможно поверить. Невозможно! Рудгер был самым смелым и сильным воином в мире. Кроме папы, конечно. Наверное, этот человек лжет. Но почему же тогда у него меч Рудгера?
Какой-то звук отвлек девочку от горестных мыслей. Исполненный боли стон. Беата пошатнулась. Она едва держалась на ногах. Мелисанда подхватила ее. Так, нужно взять себя в руки. Нельзя сдаваться. Если не ради себя, то ради мамы, Гертруды, нерожденного ребенка.
Мелисанда глубоко вдохнула. Даже в такой ситуации нельзя утратить здравый смысл. Убийца Рудгера, должно быть, догнал их в лесу и устроил им засаду на этой поляне. А из-за густой листвы они не заметили его раньше. Но… почему он так странно разговаривает? Будто слишком много вина выпил.
А потом Мелисанда увидела, как из-под его куртки сочится кровь. Наверное, Рудгер ранил его. Что же делать? Напасть на врага? Нет. Похоже, он все еще полон сил. Ей нужно подпустить его поближе и всадить ему кинжал прямо в сердце. Это единственная возможность противостоять врагу.
— Вы жалкий трус! — дрожащим голосом воскликнула девочка. — Со сколькими людьми вы напали на моего брата? Вас, я уверена, было с десяток, не меньше, иначе он всех вас разделал бы в пух и прах. — Мелисанда ткнула себя пальцем в грудь. — А теперь вы собираетесь напасть на двух девчонок и беременную женщину. Браво, благородный рыцарь! Вы делаете честь своему сословию.
Мужчина покраснел.
— Ах ты, мелкая дрянная чертовка, мерзкая тварь! Я вырежу ребенка из чрева твоей матери, твою сестру прибью гвоздями к дереву, а тебе вырву сердце и заставлю его съесть. — Он сделал пару шагов по направлению к ней и пошатнулся.