— Дайте вашу руку, — хватая запястье, начал щупать пульс управляющий, — ваше сердце очень колотится.
— Глупости! Со мной все хорошо! — возразил граф, вырывая руку, — она ещё здесь?
— Да, ваша светлость.
— Почему? Я велел ей уходить домой!
— Девушка переживает за ваше состояние.
— Да? Прямо таки переживает? — резко оживился мужчина.
— Она выглядела довольно обеспокоенной сейчас, — и его светлость граф, ощутил какую-то радость, немного успокоившись.
— Все равно, передай пусть уходит.
— Хорошо, — сказал мужчина и вышел из комнаты. В это время, ты ожидала в холле, действительно переживая за Кая.
— Все хорошо? — уточнила ты, подойдя ближе к старику.
— Его светлость просто немного устал.
— Да? Его голос стал таким тяжёлым, и он сложно дышал. Может нужно врача?
— В этом нет нужды. А вы можете идти.
— Ну, тогда до завтра, — произнесла, — очень надеюсь, что его светлости станет лучше, — добавила, разворачиваясь и уходя, но уже внизу, тебя догнал управляющий.
— Вы забыли ваше жалование, — окликнул, спускаясь по лестнице, и держа в руке конверт.
— Я почти ничего не сыграла сегодня. Не нужно денег.
— Бросьте, это обижает его светлость. Возьмите. Вы заслужили. Когда вы тут, играете, дом наполняется жизнью, — с улыбкой сказал дяденька.
— Разве? — тоже улыбнулась ты, смущаясь, — я весьма посредственно это делаю.
— Его светлость любит вашу игру. Он очень тосковал, пока вас не было.
— Понятно, — шепнула, краснея, услышав это, — я тогда пойду.
— Ступайте. До завтра, Анна, — произнес он, закрывая за тобой тяжелые двери.
9
Утром нового дня, его светлость ощущал себя просто замечательно, и сам не понимал в чем причина. Ожидая тебя, молодой мужчина любезничал со слугами, шутя, что было не очень ему свойственно. Его радовало то, что вчера ты проявила заботу о нём, подметив лишь по голосу, что состояние графа изменилось. Только вот он не болен. Влюбленность не болезнь, и от нее ещё никто не умирал. Но молодой мужчина, всячески отрицает свои чувства. Время шло, и по истечении четверти часа, ты не явилась, и Кай снова начал переживать, метаясь по большому холлу, опираясь на свою трость.
— Ее опять нет… — выглядывая в окно бормотал он.
— Ваша светлость, девушка придёт, не беспокойтесь так, — сказал управляющий.
— А если снова нет?
— Ну может ей опять понадобилось съездить к тётушке?
— Она обещала предупреждать. Может послать кого нибудь в их дом?
— Ваша светлость, не торопитесь так.
— Я просто должен знать!
— Безусловно, вы должны знать но давайте повременим, — не успел закончить мужчина, как во дворе послышался девичий голос и смех, — а вот и она, а вы переживали.
— Кто переживал? Я? Что за чушь?! — совершенно смущённо ответил граф, — я к себе. Пусть поднимается, да поживее!
— Конечно, ваша светлость.
Управляющий спустится вниз и увидел тебя, стоящую в холле. Рядом собрались пара служанок и дворецкий. У тебя на руках определённо что-то было, и подойдя ближе, мужчина понял, что это небольшой щенок.
— Доброе утро, — мило сказала ты, — простите, что задержалась. Нашла этого малыша на дороге. Наверное его выбросили. Он очень грязный, и на него явно нападали другие собаки.
— И в правду пёс, — сказал мужчина, глядя на этот комок уродства, ведь животное было в шрамах, и местами даже вылезла шерсть.
— Извините, а нельзя ли принести ему что-нибудь покушать? — робко уточнила, — у меня просто с собой ничего нет.
— Да, наверное. Сходи, принеси чего, — обратился к одной из служанок, и женщина мигом побежала на кухню, пока ты и остальные разглядывали песика, поглаживая его и всячески сострадая бедняжке.
— Что происходит?! Мне ещё долго ждать?! — внезапно услышали все, и поворачивая головы на лестницу, увидели графа. Никто из присутствующих не удивились, кроме тебя. Ты ещё толком не видела его, и от этого замерла, буквально пялясь, не отрывая глаз. Стройный, высокий, на лице та же маска, со страшной гримасой, а на руках чёрные, кожаные перчатки. Он медленно спускался по лестнице, желая знать, что за шумиха поднялась тут, внизу.
— Ваша светлость, — начал управляющий, и тут в холл ворвалась служанка с мисочкой молока.
— Что тут происходит, я спрашиваю?! — повторился он.
— Это моя вина, простите, — сказала ты, наклонив голову, а пёсик в твоих руках мило заскулил, — ой…
— Это собака? — с удивлением молвил граф.
— Она самая, ваша светлость.
— Я нашла этого щенка на улице. Он такой беззащитный. Я не могла его бросить, — обьясняла, прижимая щеночка к себе.