— Ох, детка, — вскрикнула тётя, — боже мой, я обязана его светлости! Дорогой, почему ты не сказал сразу?!
— Господин хотел остаться анонимным. Но это так благородно с его стороны. Благодаря ему, ты ходишь и благодаря ему мы нашли друг друга, — сказал, взяв тетушку за руку.
— Вот как… — молвила ты, вставая из-за стола.
Тебя, поступок мужа очень тронул сейчас. Он буквально спас самого дорогого человека в твоей жизни, и внутри все сжалось. Выйдя во двор, ты думала о нем, заметно погрустнев. Заметив это, доктор вышел к тебе поговорить.
— Анна, — начал он, — ваш супруг замечательный, очень добрый человек.
— А?
— Я знаю его с рождения и мне было больно видеть, как этот лучезарный мальчик начал болеть и превращаться в то, кем есть сейчас. Но его внешность это лишь оболочка. Под ней чудесная душа, и я искренне верю, что вы ее видите, — продолжал лекарь, — я не смог ему помочь. И другие тоже. Ни врачи, ни колдуны. Эта болезнь не лечиться. И я хочу верить, что это все же проклятие, и его можно снять.
— Снять? Как же его снять?
— Вы не знаете? Кай не говорил вам?
— Нет. Скажите вы? Прошу, — поросила.
— Вы уверены, что хотите знать?
— Хочу. Почему об этом все молчат?
— Потому что это должна быть любовь, — тихо сказал мужчина, и тебя будто током прошибло в эту минуту.
— Ч-что вы сейчас сказали?
— Проклявшая его женщина сказала, что хворь исчезнет, если какая-то девушка полюбит его, видя какой он. Какой он без маски. Видя его внешность, — и от этих слов по коже пробежал мороз, — вижу, вы удивлены. Он разве не показывал вам лицо?
— Нет, — тихо сказала, — Кай не хочет показаться ни при каких условиях.
— Что же. Может, именно вы, милое дитя, его спасение. Но скажу сразу, эта болезнь ужасна. Хорошо подумайте, прежде чем смотреть, — предостерег лекарь.
— Я не собираюсь! — сорвалась с места ты, — я…я…
— Тише, тише, я ведь не принуждаю вас. Просто говорю как есть. Медицина тут бессильна. Не верю в магию, но как же хочется, чтобы у молодого господина был шанс на спасение, но вы я вижу не любите его. И едва ли сможете.
— Извините, я пойду. Простите, — робко сказала ты, не зная куда сейчас себя деть.
— Это вы простите, если озадачил вас, графиня, — добавил Джек, но ты его уже не слышала, отступая назад. А после разговора, убежала в дом не оборачиваясь, и закрывшись в одной из комнат, начала думать. Думать о нем. Этот человек действительно очень добрый, но так несправедливо наказан не за свой грех.
— Что же мне делать с этой информацией? — шептала, тяжело дыша, — его спасет любовь? Так банально. Но я не смогу. Ничего не чувствую, — ворчала, а внутри бурлили сильные необъяснимые эмоции.
26
Находясь в доме своей тети, ты то и дело не могла отделаться от мыслей о графе. Именно благодаря его старанию, твой единственный, дорогой человек все ещё в порядке. Вызвать доктора и оплатить все расходы было очень благородно с его стороны, и это не смотря на то, что тогда ты была ему никем. Размышляла об этом слоняясь будто тень в саду, и не знала куда себя деть.
— Он по истине очень добрый, — ворчала себе под нос, качаясь на качелях, что висели на старой яблоне, — зачем он это сделал? Я теперь чувствую себя должной.
— Анна! — окликнула тебя тётя, — от чего так загрустила?
— Завтра пора возвращаться, — томно ответила ей.
— Так сильно не хочешь к нему?
— Не в этом дело. Его светлость…он… — замялась, не сумев сформулировать мысль.
— Ох, да! Совсем забыла! Я обязана его отблагодарить! Что он любит? — суетливо завопила тётя.
— Ну, я не знаю. Наверное книги, лошадей, — ответила ты, опуская голову.
— Лошади… лошади… идея! У меня есть чудеснейший гобелен. Там изображено стадо диких лошадей. Новый, нигде ещё не висел!
— Ему понравится. Наверное.
— Ну что с тобой, дитя? От чего ты так сейчас тоскуешь? Мне больно на тебя смотреть, — видя твою расстеряность спросила тетушка.
— Все нормально, — отмахнулась, и отвернулась в другую сторону.
— Джек рассказал мне, что ты не знала о проклятии своего мужа.
— Я знала. Но, не о том как его можно снять.
— Мне кажется это не выдумка. Но любовь? С его то внешностью. Слишком жестоко. Такой добрый человек, но едва ли его кто-то сможет искренне полюбить. Как не справедливо. И как не справедливо тебе, такому прекрасному цветку быть его женой. Будет ли счастье от этого брака? — размышляла в слух женщина.
— Все хорошо, тетя. Счастье? Не знаю, но пока что покой и достаток, это все что у меня есть. И это не худший исход, — вздохнула, склонив голову, — я пойду соберу вещи. Завтра рано вставать.