— Прошу вас, давайте оставим это в прошлом. Было и прошло, — сказала, взяв за руки мачеху, а потом и сестру, — Луиза, милая, мне так тебя не хватало.
— Анна, я столько писем тебе написала, почему же ты не отвечала мне? — в слезах спрашивала девушка.
— Так, кажется наш праздник превратился в вечер слез, — вмешался граф, — давайте будем ужинать? Вы наверняка голодны? — и все начали вытирать лица от слёз и двигаться к столу, параллельно о чем-то беседуя, и видя твое счастливое лицо, граф тоже ощущал счастье.
Его светлость сел во главе стола, но не кушал, ведь не хотел снимать маску. По обе стороны от него сели родители, а ты с сестрой со стороны мачехи. Кончено же Луиза не могла не задавать вопросы, ведь любопытство ее распирало.
— А почему твой муж не ест? — тихо на ухо шепнула она, — это из-за маски? Он ее не снимет я надеюсь?
— Да, из-за нее, — ответила ей ты, — Кай не любит кушать в присутствии других, так что не переживай.
— А какое у него лицо? Очень страшное? Он его показывал?
— Да.
— И ты не боишься?
— Нет. Граф хороший человек, и внешность как оказалось совсем не важна. Но ты бы испугалась.
— А…
— Луиза, — перебила её, ведь не хотелось обсуждать Кая, — не за столом, кушай.
— Хорошо, хорошо. Какое у тебя платье. Ты настоящая графиня, — восхищалась сестра, все же не замолкая и трогая ткань руками.
Кай мило беседовал с твоими родителями, хотя то, что он не ест, их чуть-чуть смущало. Но кажется они сразу к этому привыкли. А после трапезы, он захотел поговорить наедине с твоим папой, видя как мужчина переживал и истязал себя, граф решил объяснится. Пригласив его в сад, мужчины удалились.
— Ваша светлость, о чем вы хотели поговорить? — уточнил отец, остановившись на заднем дворе дома.
— О вашей дочери. О нашем с ней браке, — тихо молвил молодой человек.
— А что тут говорить…
— Я люблю ее. И хочу, чтобы вы знали. Знали, что ваша дочь живет хорошо. Вы осведомлены о моей болезни, и из-за этого обо мне ходят слухи по городу, но я не чудовище. За это время я ничего плохого не сделал Анне. Она для меня все. Она смысл моей жизни и я хочу видеть ее улыбку. Если вас это успокоит, то у нас все ещё разные спальни, — как-то слегка смущено говорил граф, — я даже этого не сделаю, пока она сама не захочет. Вы можете не переживать за вашу дочь, не мучить себя. Я сто раз отпускал ее, даже прогонял, но она оставалась. Мы живём как друзья. Да, она не любит меня, но все ещё со мной и я от этого я безумно счастлив. Понимаете?
— Ох, я. ну..- замялся отец, ведь слова Кая его очень тронули, — да, я переживал, как там моя дочурка, сердце болело, но я вижу, что она с вами спокойна, улыбается. Вижу, как бережно к ней относитесь вы, и ценю это.
— Анне в этом доме ничего не угрожает. За нее я готов умереть! Она смысл моей жизни!
— Не знаю почему, но я верю вам. Но и хотел бы поговорить наедине с дочерью.
— Как пожелаете. Идёмте к ней?
— Да, ваша светлость, — слегка поклонился мужчина, и они вернулись в дом. Там, папа попросил тебя отойти для разговора, ведь хотел убедиться, и увидеть в твоих глазах, что все точно хорошо, и тебя муж не обижает. Отрываясь от беседы с матушкой и сестрой, ты отошла с папой на крыльцо.
— Дочка, я говорил с его светлостью. Он сказал, что не обижает тебя. Не бойся, если что-то не так, расскажи мне все и я заберу тебя!
— Папочка, мой муж очень добрый человек, — слегка улыбаясь, сказала ты, — да, сразу я не хотела и даже боялось его, но сейчас он раскрылся как очень нежный, добрый человек. Вместе с этим глубоко одинокий. Мне действительно жаль его, эта болезнь так не справедлива.
— Ты точно не боишься его?
— Нет. Кай делает всё, чтобы мое проживание тут стало комфортным.
— У тебя своя спальня?
— Да. Его светлость не делает ничего…. чего бы я сама не хотела… — смущено уточнила, — и я ценю это. Едва ли другой мужчина считался бы с моими чувствами.
— Да, это правда. Он по истине ведёт себя как джентльмен, вызывая у меня уважение.
— Кай спас меня из под несущейся лошади, жертвуя больным коленом. И ещё… — замялась не зная как сказать, — это он нанял врача для тётушки. Этот человек очень хороший. И я не оставлю его не потому, что боюсь гнева божьего, а потому что хочу сделать его счастливым! Он не должен быть одиноким.
— Ох, дочка, — прижал тебя к себе папа, — я вижу, что граф добрый. Но мне бы хотелось, чтобы ты была счастлива с любимым человеком. Прости меня, дочка.
— Мне не нужна любовь. Все и так хорошо, правда. Я счастлива по своему, честно честно.