Я остановилась чуть поодаль, видя, как Анна Дмитриевна вцепилась в седую цыганку, отстающую от своей компании. Мама заставила её обернуться.
И правда, это была Ида.
— Мы что… Г-гнались за цыг-ганами? — Артём приковылял ко мне, едва выговаривая слова. — Вы и эта женщина… Чокнутые?
Я втянула побольше воздуха и сдула со лба мешающие волосы.
— Вообще-то! Ида очень… Хорошая! Она может тебе помочь.
Когда я успела так поверить в её способности?
Вдруг Анна Дмитриевна завизжала.
— Мами Ида! Верните мне фотографию! — отчаянно разнеслось по всей улице. — Вы же не воровка?
Нашу растянувшуюся по тротуару кучку стали огибать как можно дальше. Далеко сбежавшие незнакомки в многослойных одеждах, с длинными чёрными гривами вместо привычных шевелюр, уже торопливо шоркали обратно, в сторону бабушки. Кажется, они с трудом дышали, их еле держали ноги.
Я подошла к сцепившимся родственницам, а Артёму ничего не осталось, как потащиться следом.
— Ляля! Я не понимаю, о чём ты… Уходи! — цыкнула Ида, озираясь по сторонам. — Уходи отсюда, говорю!
Она и сама дышала так, словно была при смерти.
— Я знаю, что это вы украли!
Бабушка попятилась, увидев меня, но Анна Дмитриевна удержала её за плечи.
— Нэт-нэт… Я ничего не крала… Санко! — вскрикнула испугавшаяся цыганка. — Санко!
Ида пыталась вырваться из рук Анны Дмитриевны, но вдруг на её смуглом живом лице отразилась безнадежность, и она позволила себя трепать, как куклу. Через пол мгновения и заведённая мама, расслышав имя, ослабила хватку, с ужасом оборачиваясь. Они обе заглянули мне за спину, стремительно меняясь в лицах.
Я уже догадалась…
Там двое полицейских вели под руки троих маленьких цыганочек в пестрых одежках и рваных куртках. Девочки шли в один ряд, спотыкаясь. То ли смеясь, то ли плача, пищали в спину кудрявому худощавому мужчине. Неужели, это и был его отец?..
Загнанного Санко тащил разъяренный незнакомец и ещё один лысый, высокий полицейский. Я чуть не села в лужу, когда слишком подозрительно и знакомо заблестела на солнце его лысина.
У Артёма глаза были, как шаровые молнии, мне показалось, даже он его узнал. Хотя, откуда… Стас подвёл к нашей немой компании сопротивляющегося цыгана, за ними остановились дочери, окруженные стражами порядка, и скандалящий мужчина.
— …Я тебя засужу, урод! Скольких ты уже обокрал?
Понятно. У нас сегодня вечер обвинений.
— Успокойтесь!
Расчувствовавшаяся Ида тут же молча двинулась к сыну, но суровый Стас велел ей и двум молодым девушкам с глазами испуганных ланей оставаться на месте. А затем мы переглянулись с полицейским и у него беззвучно раскрылся рот.
— Вилка? — все взгляды нашей разношёрстной толпы тут же оказались на мне одной. — Ты что здесь делаешь?
Походу, собираю материалы для мемуаров.
— Что он украл? — неловко выдавила я.
— Э-э! Я нэ крал! Я подобрал! — прорычал цыган головокружительно низким голосом. — Думаэте, если ромэ, то сразу украл?
Я заглянула в его одичалые, чёрные, как смоль глаза, и сжалась.
Ох уж эти корни… Муратов, если бы ты только знал, что здесь происходит!
Ему не поверят! Да если бы только я сама не хотела верить, зная, кто стоит передо мной, шла бы мимо и сторонилась, как и прохожие.
Санко горделиво задрал подбородок. Он выглядел, словно уличный ободранный кот, только что выскочивший из драки.
— Конечно, подобрал! Расстегнул молнию, залез во внутренний карман и подобрал! Подонок!
Боже, сделай так, чтобы этот говнюк заткнулся!
Чумазые девочки заверещали во весь голос что-то на родном. Мне казалось, так воют дикие волчата.
Анна Дмитриевна ошарашено смотрела, то на меня, то на свекровь, то на потерпевшего, то на своего бывшего мужа, то на полчище его шумных дочерей, отчаянно хлюпая ртом. У Артёма будто пелена образовалась перед глазами.
А вот и Санко узнал Анну Дмитриевну. Мужчина столкнулся взглядом с её как будто онемевшим лицом и ошалело выпучил глаза. Стасу стало гораздо легче его удерживать.
— На дарэнте, чаялэ! — воинственно бросила Ида и потянулась к голове самой бойкой черноволосой девочки.
Она потрепала её с силой, жилистой рукой с перстнями, успокаивая не то себя, не то ее.
— Говорите по-русски!
— Относитэс к нам, как к людям! — захрипела Ида на молоденького полицейского, пытаясь прижать к себе вырывающуюся цыганочку.
— А вы не воруйте! — он грубо одёрнул малышку, а та растопырила пальцы на ладошке. — Не стыдно? Руками детей? Чему вы их учите?
Стас не спускал с меня ошалевшего взгляда, но тут покосился на своего напарника.
— Притормози. Ты видел что ли, как он кошелёк крал? Или как дети брали что-то?
— Не видел! Но он у неё в кармане! — рыкнул парнишка.
У меня чуть не взорвалось сердце, когда он бесцеремонно залез в карман её юбки и вытряхнул в чёрную слякоть злополучный бумажник. Это было так унизительно, что я открыла рот, не понимая, как дышать дальше. Девочка уронила голову к груди, спрятавшись за копной волос.
— Это я ей дал! Я! — взвыл Санко, сокрушенно задирая кудрявую голову. — Он лежал под ногами!..
Не знаю, когда я успела примкнуть к цыганской братии, но теперь вместе с Идой, старшими девочками и Анной Дмитриевной высверливала полицейского уничтожающим взглядом.
— А у вас что украли? — буркнул третий полицейский.
Это он маме?
— Н-ничего не украли! — она чуть попятилась назад, пища сквозь дрожащий рот. — С чего вы взяли?
— Но вы же кричали, что она — воровка.
— Не-е-ет! Не-е-е-ет! Ида не воровка! — оказывается, Анна Дмитриевна бросалась громкими словами только в чувствах, но совсем не желала свекрови зла.
Что же это была за драгоценная фотография?
— Я буду писать заявление! — влез не унимающийся мужик с бумажником. — Везите его в участок!
Цыганки всполошились и затараторили с головокружительной скоростью. Кажется, у меня поднялось давление от душещипательного писка. Стас всё ещё держал уже обессиленного Санко, тот чуть не падал на тротуар из-за поразившей его несправедливости.
Так хотелось верить, что он действительно не вор…
Муратов! Если так выглядит фирменная актёрская игра, переданная от папки тебе по наследству, то мне пора надеть пакет на голову и провести остаток дней в одиночестве! Я не переживу такого вранья!
— Везите нас всех, — твёрдо заявила я, глядя на изумлённого Стаса.
Ида благодарно вскинула руками к небесам, причитая на цыганском, Анна Дмитриевна принялась поддакивать.
И лишь возле моего уха раздался жалобный шёпот.
— Виолетта Сергеевна, я просто хотел сдать практику…
***
Мои милые! Тут такое дело… Сегодня вторник, 13 июня 2023 года, я уволилась с работы:) Я очень любила её, но испытываю потребность посвятить всю себя писательству! 27 июня я защищу диплом и буду радовать вас регулярными обновлениями! Ура-а-а-а-а-а! А уже сейчас главы начнут выходить чаще обычного!
Оставайтесь на связи, и совсем скоро мы узнаем финал "Маски", а также погрузимся в новые любовные истории❤️
p. s. "Лойко — Цыганская венгерка" отлично подходит под настроение этой главы:)
Глава 27 «Материалы для мемуаров 2»
Мы приехали скопом в полицейский участок. Стас наворачивал круги возле стола «дежурного», поглядывая на худощавую фигуру за решёткой. Санко не был пойман с поличным, но добровольно сознался, защищая дочь. Теперь на муже моей подруги была надета фуражка и ужасно серьёзное выражение лица.
— Мами Ида! Просто отдайте её мне! — по помещению разлетелся громкий недовольный шёпот.
— Нэ брала я ничэго. С тобой живёт сын, он взял, — раздался такой же недовольный шёпот в ответ. — У нэго спрашивай!
— Он не брал! Ему она зачем?
— А мнэ зачэм?
— Да я же говорю, они все здесь воры! — снова завёлся потерпевший.