— Вот она!
С фотографии на инспектора смотрела улыбающаяся молодая женщина с коротко подстриженными светлыми волосами. Лукавая улыбка, ямочки на щеках — все говорило о шаловливом кокетстве. Де Кок невольно подумал: интересно, что нашла прелестная молодая женщина в этом неловком смешном верзиле, но благоразумно промолчал. Еще раз бегло взглянув на фотографию, он протянул ее владельцу, но Рихард решительно отвел его руку.
— Оставьте ее у себя, она может пригодиться вам для расследования. Да, конечно, я уверен: эта фотография вам непременно понадобится!
Де Кок опустил снимок на стол.
— Каким образом Розочка оказалась в больнице Южного Креста? — спросил он.
— Ее послал туда домашний врач, доктор Ян Ван Акен.
— Она была больна?
Рихард Недервауд неопределенно пожал плечами.
— Розочка никогда не болела. Она спортивная девушка… играет в баскетбол, входит в лучшую команду страны. Но в последние дни она почувствовала себя неважно, стала какой-то грустной, вялой, немного покашливала. Она сказала мне об этом по телефону, мы ведь звонили друг другу каждый день. Я посоветовал ей обратиться к ее домашнему врачу.
Де Кок с любопытством посмотрел на молодого человека.
— И тот направил ее в Амстердам, в больницу Южного Креста?
— Да.
— А почему не в местную больницу — в Пюрмеренде?
Молодой человек пожал плечами.
— Не знаю. Честно говоря, я об этом не задумывался.
— В какое отделение ее положили?
— В неврологическое.
Де Кок положил на стол вытянутые руки.
— Ну и что же дальше?
Несколько секунд Рихард Недервауд молчал, уставившись в одну точку, и, казалось, вспоминал, как все было.
— Розочка, — сказал он хрипло, — предъявила направление врача в регистратуре…
— Когда это произошло?
— Позавчера, в среду, в одиннадцать часов.
— Вы были с ней?
Рихард Недервауд слабо кивнул.
— Она очень просила, чтобы я пошел вместе с ней. Она приехала в Амстердам из Пюрмеренда на своей машине — такой нелепо раскрашенный «гадкий утенок» — заехала за мной на Керкстраат, и мы вместе отправились в больницу Южного Креста. По дороге мы почти не разговаривали — так были оба подавлены.
Де Кок улыбнулся, стараясь подбодрить юношу.
— Понимаю. Что же было дальше?
Рихард Недервауд торопливо облизал губы.
— Возле больницы есть большая площадка для парковки машин, Розочка поставила там своего «гадкого утенка», и мы вылезли. Должен сказать, мне почему-то сразу не понравилась эта больница. Здание показалось мне таким громоздким, таким холодным и неприветливым, что даже стало как-то не по себе. Я чуть было не остановил Розочку, когда она направилась ко входу. Меня охватил какой-то безотчетный страх, хотя я понимал, что все это просто глупо…
Лицо Де Кока стало серьезным.
— Да, иной раз кажется, что для страха нет никакой причины… и все же это чувство, я убежден, никогда не бывает беспричинным и безосновательным.
Рихард Недервауд посмотрел на него с благодарностью.
— Я почти физически ощущал этот страх! Меня всего трясло. Пока мы шли к дверям больницы, я крепко держал Розочку за руку… словно боялся ее потерять. — Он глубоко вздохнул. — Но когда мы вошли, я вынужден был, конечно, отпустить ее. Розочка подошла к окошку регистратуры, подала свое направление, и ее попросили немного подождать.
— Немного?
— Да, минуты две-три, не больше. Потом появилась медсестра, назвала ее фамилию и увела Розочку с собой.
— А вы остались ждать в приемной?
Рихард, словно извиняясь, прижал руку к груди.
— Я подумал, что она пробудет там недолго… Ну, минут пятнадцать… может, полчаса… Однако я прождал целый час. — Он смущенно усмехнулся. — Я не из тех, кто чуть что начинает бить тревогу, беспокоить людей. Однако я не мог справиться с каким-то внутренним тревожным чувством, которое росло с каждой минутой. Я не мог больше сидеть там молча, выбежал из приемной и принялся шагать взад-вперед по вестибюлю. Наконец я набрался смелости и решил навести справки. Но тут появилась та самая медсестра и пригласила меня пройти вместе с ней. Я думал, что она ведет меня к Розочке или к ее врачу, который объяснит мне, что с ней такое, но медсестра привела меня в комнату, похожую на лабораторию, и там лаборантка взяла у меня кровь на анализ.
Де Кок наморщил лоб.
— Вот как? — удивился он. — У вас взяли кровь на анализ?
Рихард Недервауд кивнул.
— Ну да.
— И вы позволили им сделать это?
Юноша дернул правым плечом.
— Я… я подумал… — пробормотал он, — что это как-то связано с медицинским обследованием Розочки… возможно, им было важно знать, нет ли у меня какой-нибудь инфекционной болезни.