— Слава Богу! Наконец-то я могу спокойно заснуть. Вы хотите спросить меня о чем-то еще?
Вэнс кивнул.
— Каков статус мистера Бладгуда в вашем доме?
— Мистер Бладгуд — близкий друг моего сына. Они вместе учились. Он был знаком с Вирджинией несколько лет до того, как она вышла замуж за моего сына. Мой брат, мистер Кинкайд, тоже очень симпатизирует мистеру Бладгуду. Он сразу заметил в нем особые способности и стал обучать его нынешней профессии. Мистер Бладгуд много времени проводит в нашем доме. Но ведь и мой брат живет здесь. Наполовину этот дом принадлежит ему.
— Какая именно часть дома принадлежит мистеру Кинкайду?
— Он занимает третий этаж.
— Могу я спросить об отношениях между мистером Бладгудом и вашей дочерью?
— Мистер Бладгуд интересуется Амелией. Он делал ей предложение, но, насколько я знаю, она не дала ему определенного ответа. Иногда мне кажется, что она его любит, а иногда — что ненавидит. Думаю, она ему не доверяет. К тому же, Амелия слишком увлечена искусством и считает, что замужество повредит ее карьере.
— Вы возражаете против их союза?
— Не возражаю, но и не поддерживаю, — сухо ответила миссис Левлинн.
— А доктор Кейн тоже интересуется вашей дочерью?
— По-моему, да. Она же считает его надежным человеком, правда, с ее стороны симпатия чисто дружеская.
— Не смею вас больше задерживать, — произнес Вэнс. — Спасибо за содействие и терпение, а мы сделаем все, чтобы разобраться в этом деле.
Миссис Левлинн поднялась и молча вышла из гостиной.
Когда она ушла, Маркхейм проворчал:
— С меня хватит. Эти семейные дрязги ведут нас в никуда. Ты просто перебираешь их грязное белье.
— Пожалуй, действительно пора заканчивать, — согласился Вэнс.
Полусонный дворецкий подал пальто и шляпы и направился отпирать дверь, но тут в замочной скважине повернулся ключ, и в холле появился удивленный Кинкайд.
— Что вы здесь делаете? И почему на входе полицейские?
— Они выполняют свою работу, — ответил Маркхейм. — Здесь произошло несчастье.
— Умерла жена вашего племянника, — уточнил Вэнс. — Ее отравили. Как вам известно, Линн Левлинн тоже был отравлен сегодня ночью…
— Я знаю про Линна. Что здесь произошло? — сквозь зубы спросил Кинкайд.
— Подробности нам неизвестны. Кроме того, что миссис Левлинн отравили примерно в то же время, что и ее мужа. Медэксперт сказал, что отравили ее белладонной. Более точные сведения мы получим завтра после вскрытия. Что касается вашего племянника, то, по последним данным, он вне опасности…
Вэнс не успел договорить, как вдруг откуда-то сверху раздался женский крик, хлопнула дверь, послышался топот бегущих ног, и на верхней площадке появился Хитс, яростно махавший руками.
— Скорее сюда, мистер Маркхейм, здесь что-то случилось!
Глава 7
Мы поднялись по лестнице на второй этаж, а Хитс тем временем успел добежать до открытой двери в северном конце коридора. За широкой спиной сержанта нам не было видно происходящего в комнате, поэтому разобраться в ситуации мы смогли, лишь подбежав к двери.
Миссис Левлинн стояла, опершись о стену и прижимая к лицу носовой платок, и громко всхлипывала. Когда мы вошли, она даже не взглянула на нас — взгляд ее был прикован к распростертому на полу телу Амелии Левлинн.
Миссис Левлинн молча указала рукой на тело дочери, и, дрожа всем телом, произнесла:
— Она пошла к себе, но внезапно вздрогнула, схватилась за голову и упала.
Вэнс опустился на колени рядом с телом девушки, пощупал пульс, осмотрел зрачки, после чего дал знак Хитсу, указав в сторону кровати. Они вдвоем положили девушку на кровать, и Вэнс скомандовал:
— Нюхательную соль! И позовите дворецкого, сержант!
Миссис Левлинн подошла к ночному столику и достала из ящика пузырек.
— Подержите возле ее носа, но не слишком близко, — обратился к ней Вэнс.
Тут появился дворецкий, которому было дано указание срочно связаться с доктором Кейном.
Кинкайд неподвижно стоял в дверях, переводя взгляд с одного участника действия на другого.
— Что все-таки произошло, мистер Вэнс? — наконец спросил он.
— Все то же — отравление. Как и в случае с Линном Левлинном. Какая подлость!
В этот момент дворецкий позвал Вэнса к телефону — доктор Кейн был на проводе.
— Амелия Левлинн серьезно больна. Срочно приходите, захватите кофеин, дигиталис и адреналин. Вы поняли? Все верно. — Вэнс повесил трубку и вернулся в комнату. — Кейн не ложился спать, так что через минуту будет здесь. — Он обернулся к миссис Левлинн. — Пока мы ждем доктора, расскажите подробно, что здесь произошло.
— Амелия зашла ко мне в спальню и сказала, что вы желаете меня видеть. Она решила подождать моего возвращения, так как хотела со мной поговорить. Я вышла не сразу, мне нужно было привести себя в порядок.
— А что в это время делала ваша дочь?
— Ничего, сидела молча, курила… А, вот что я вспомнила! Она подошла к ночному столику и налила себе стакан воды из графина.
— Это вполне понятно, — заметил Вэнс. — Нервозность, расстройство… В горле пересохло… — Он осмотрел графин, стоявший на столике. — Пусто! Большая жажда… Интересно, у всех сегодня большая жажда… Все емкости для воды пусты и сухи… В казино, в комнате миссис Левлинн, здесь тоже — дефицит воды… Миссис Левлинн, а где дверь в комнату вашей дочери?
— Дверь находится в конце небольшого коридора, ведущего в холл.
— Сержант, пройдите в комнату мисс Левлинн и посмотрите, есть ли вода в графине?
Через пару минут сержант вернулся и сообщил:
— Пусто.
Вэнс задумчиво произнес:
— Да, да, все логично. Воды нет ни у кого… Кто наполняет графины? — обратился он к миссис Левлинн.
— Обычно — горничная.
— В какое время?
— После обеда, когда убирает постели.
— Бывали случаи, что она забывала это сделать?
— Никогда. Энни очень аккуратная прислуга.
— Ясно. С Энни поговорим позже, а пока продолжим, миссис Левлинн. Ваша дочь закурила, налила себе стакан воды, а вы отправились ко мне. Что происходило, когда вы вернулись?
— Амелия все еще сидела на стуле и курила. Она пожаловалась на боль в глазах, и лицо ее сильно покраснело. Сказала, что у нее гудит в голове и звенит в ушах, и что чувствует она себя очень плохо. Я отнеслась к этому не слишком серьезно, поскольку решила, что это результат нервного стресса, и посоветовала ей лечь в постель. Она поднялась и пошла к двери, приложив пальцы к вискам, но вдруг пошатнулась и упала. Я подбежала к ней, стала ее трясти, потом, наверное, громко вскрикнула, и этот джентльмен, — она показала на Хитса, — появился здесь, а следом пришли вы. Пожалуй, это все, что я знаю.
— Этого вполне достаточно. Вы очень подробно описали состояние вашей дочери, и оно повторяет то, что произошло с вашим сыном. Хотя его случай более тяжелый, но симптомы совершенно одинаковые. Надеюсь, с вашей дочерью все обойдется благополучно.
В комнату вошел Кинкайд и присел за массивный дубовый стол, стоявший в центре. Лицо его напоминало гипсовую маску. Еле шевеля губами, он произнес:
— Какой же я идиот! Я велел принести Линну воды из моего графина!
Вэнс кивнул:
— Да, я это заметил. Грубая ошибка с вашей стороны. Могли и сами выпить…
В дверях появился дворецкий.
— Прошу прощения, господа, что вмешиваюсь, но я случайно услышал ваш разговор и подумал, что это может быть важно. Поэтому я разбудил Энни и спросил у нее, когда она наливала воду. Она уверила меня, что наполняла графины сегодня вечером, как обычно.
— Отлично, Смит, — поблагодарил Вэнс. — Вы очень любезны.
Послышался звонок, и дворецкий поспешил к дверям. На пороге появился доктор Кейн, бледный, как мел, все в том же костюме, с небольшим чемоданчиком в руках.
— Не задавайте лишних вопросов, доктор, — заговорил Вэнс. — У девушки признаки коллапса. Тонкий пульс, слабое дыхание… Необходима сперва инъекция кофеина, три грана, затем дигиталис. Адреналин может не понадобиться. Действуйте!