Перед Лордом-Сорокопутом простирался темный участок пола отдаленно круглой формы, в несколько шагов поперек, который поблескивал в дрожащем свете. Его ноздри чуяли сильный медный запах свежей крови, смешанный с навозным зловонием вываленных внутренностей. В середине круга лежала угловатая черная куча — растерзанные останки великолепных доспехов Кассаиса. Более внимательный осмотр показал, что в них все еще находились растерзанные останки самого Кассаиса, на что указывали немногочисленные расколотые кости и обрывки плоти, свисающие с кирасы, поножей и наручей.
Вайл наморщил лоб и начал отвлеченно разглядывать арки вокруг, собираясь с мыслями. Ничто не попадалось ему на глаза, кроме разнообразных угловатых и покрытых пылью силуэтов, возвышающихся между ним и очередной аркой. Стражники нервничали, и это было понятно, учитывая произошедшую ночью катастрофу, и постоянно озирались, словно на рейде во вражескую территорию. Лорд-Сорокопут размышлял, что, хотя в этих подземельях наверняка можно было укрыть целую армию, не было никаких свидетельств тому, что здесь прошел хоть кто-то, кроме Кассаиса. Хотя это было не совсем так, поправил себя Вайл: кроме Кассаиса и того, что его убило.
Убить Кассаиса было непросто, Вайл это знал. Многие покушались на него в прошлом и узнавали, как высока цена неудачи, когда Кассаис только смеялся в ответ на смертельный удар и возвращал его с процентами. С самых ранних дней своего разбойничества Кассаис тщательно старался укрепить тесные отношения с Пророками Плоти, комморрской кликой гемункулов, превосходных мастеров своего дела. С их помощью плоть Кассаиса научилась сшивать сама себя и восстанавливаться после любых ранений, кроме самых серьезных, его кости были пронизаны закаленными металлами, жизненно важные органы стали двойными, а в некоторых случаях и тройными. Вайл так и не узнал, какую плату за услуги вытянули Пророки из его кузена, но, несомненно, она была впечатляюще велика.
Но ничто из этого не спасло Кассаиса от того, что выследило его в этом туннеле прошлой ночью.
Стражники нервничали все сильнее. Один из них настолько забылся, что опрометчиво нарушил молчание:
— Как вы думаете, кто убил его, мой архонт?
Вайл несколько мгновений холодно смотрел на него, прежде чем стражник отвел глаза и пристыженно повесил голову. В другой день Вайл выпотрошил бы его, наказав за дерзость и одновременно дав своим миньонам простой урок насчет того, стоит ли задавать глупые и безответные вопросы. Сегодня он не мог позволить себе такое удовольствие, что только сильнее раздувало его холодную ярость. Сознательным усилием он успокоился. Вопрос, в конце концов, был здравым. Лорд-Сорокопут подступил ближе и снова присмотрелся. Лужа засыхающей крови мерзко зачмокала под подошвами.
Он решил, что выглядит все так, будто это сделала кошкообразная тварь — ресзикс. Дыры в практически непробиваемом черном металле доспехов Кассаиса сложно было с чем-либо спутать — это были отметины от когтей. Кираса была разломана, как будто ее сокрушили могучие челюсти, и лакомый кусок внутри нее, судя по всему, попросту сожрали, вместе с тройными органами и всем прочим. Может быть, ресзикс действительно каким-то образом проник сюда, вниз, выслеживая его. Если так, то Кассаису не повезло, что они друг друга повстречали.
— Очевидно, ресзикс, на которого мы охотились несколько дней назад, как-то прокрался в крепость и скрывался, пока не нашел его, — уверенно заявил Вайл. — Я слышал, что, стоит им ощутить вкус крови, они без устали преследуют свою добычу.
Стражников это, кажется, не убедило, но Вайлу было плевать, что они думают. Что именно убило Кассаиса, почти ничего не значило — важно было то, что теперь он мертв, и у противников Вайла нет лидера. Судя по всему, ни одному воину Кассаиса не удалось сбежать из Изумрудного зала после той предательской атаки, хотя сомнения еще оставались. Когда Кассаис устроил попытку переворота, среди старых слуг Йегар вспыхнул конфликт лояльности. Некоторые присоединились к Кассаису, другие держались Вайла, а некоторые пустили все силы на то, чтобы сформировать собственную фракцию и дать отпор двум другим. В хаосе битвы некоторые поменяли сторону даже не один, а несколько раз.
Вайл думал о том, чтобы посадить на кол всех бывших слуг Йегар до последнего, выставить их на укреплениях и покончить с этим. К сожалению, воины Кассаиса оказались исключительно хорошо натренированы и нанесли силам Вайла значительные потери, прежде чем их уничтожили. Потери означали, что ему едва хватит солдат, чтобы охранять стены. Теперь сама сохранность крепости висела на волоске.
Туземцы собирались все в больших количествах по мере того, как усиливался голод. Они пока не смели приближаться, но ждали и наблюдали тысячами внимательных глаз, горящих в лесу… чего они ждали? Не измены Кассаиса, иначе бы они атаковали прошлой ночью. Нет, они дожидались чего-то иного, что только должно произойти, и Вайл был твердо намерен это предотвратить.
Вайл насмешливо ухмыльнулся и подтолкнул истерзанные доспехи ногой.
— Возьмите это месиво с собой, — приказал он. — Сегодня у нас пир, и тень Кассаиса будет сидеть с нами в своем скорбном пристанище, пока мы будем веселиться.
— Да, мой архонт, — машинально ответили стражники.
— Лучше достаньте свои лучшие черные одежды, — насмешливо проговорил Вайл. — Этой ночью мы пируем в Ониксовом флигеле.
Глава десятая
Полумрак
В тот вечер, когда водянистый свет Траурной Марки истаял в сумерках, Вайл занял почетное место во главе банкетного стола в Ониксовом флигеле. В отличие от остальных, в этом флигеле не было центрального зала, вместо этого он состоял из множества больших и малых покоев, соединенных извилистыми коридорами, в планировке которых не было ни следа какой-либо единой логики. За неимением подходящего пиршественного зала Вайл выбрал самую крупную из уцелевших комнат, несмотря на то, что она была частично обрушена. Сквозь зияющие разрывы во внешней стене виднелись быстро темнеющие небеса, и внутрь задувал холодный, острый как нож ветер. Вайл мрачно размышлял, что это частично разрушенное и почерневшее от дыма место очень подходит под его настроение.
Он тщательно проверил, чтобы энергетические поля в вестибюле крепости были правильно активированы. Он даже заставил прислужников отпереть вырытые там примитивные ямы-ловушки, чтобы помешать любой возможной атаке. На укреплениях и у входа были расставлены стражники, но по большей части они выстроились вдоль стен пиршественного зала с осколочными винтовками, дезинтеграторами или темными копьями в руках. Вайл держал на боку собственный обнаженный клинок и ни разу не убрал пальцы от его старой потертой рукояти.
В темной комнате висело осязаемое чувство страха. Поредевшие ряды рабов и придворных Векта косились на оставшихся сторонников Йегары с очевидным недоверием. Две группы быстро сформировали два противоположных островка за горсткой столов, которые втащили в помещение. Тяжеловооруженные стражники внушали им страх, что их всех привели сюда, только чтобы вырезать. Вайл только грозно взирал на них с трона и ничем не облегчал страхи.
В конце концов архонт медленно отпил из кубка, стоявшего возле его локтя, давая гостям знак, что они могут присоединяться к пиру. Некоторые колебались, несомненно, опасаясь яда, но ни у одного не хватало отваги проявить неповиновение и отвергнуть приглашение. Вайл наблюдал и ждал. Мало-помалу атмосфера на банкете чуть потеплела, пища и напитки подняли дух присутствующих. Среди собрания вскоре зашелестели тихие разговоры и приглушенный, нервный смех.