Когда зрение вновь смогло служить им, они увидели силуэт воина, окруженного колеблющимся серебряным маревом. За его спиной стекал волнами плащ цвета алой крови, в его руках переливался небесными сполохами длинный меч с начертанными на нем древними неизвестными письменами, а глаза источали сапфировый блеск, смешанный с пурпурными искрами.
[1] «Как пожелаешь, старый враг». (На правильности и грамотности написания фраз на эльфийском автор не сосредоточен.)
========== Глава 17, в которой рассказывается старая-старая история. ==========
Угли костра догорали тусклыми искорками в ночном мраке. Слабые порывы прохладного ветерка шуршали тонкими жухлыми стебельками травы, колыхавшимися в маленькой низине, скрывавшейся меж крутых холмов. В бесконечно далеком небе подмигивали глазки рассыпанных звезд, чьи узоры пересекали знакомые переплетения хрустальных куполов, которых не должно было существовать в этом мире.
Рио тяжело вздохнула, ненадолго устало прикрывая глаза, и покачала головой. Ее спутники, завернувшись в плащи и устроившись с тем удобством, которое могла предложить им жесткая земля, лежали среди зарослей невысокого кустарника, погруженные в целительный сон. Шепот их равномерного дыхания растворялся в тишине, угасая почти мгновенно. Лица всех троих не были безмятежными, в их чертах засела тяжесть, и немудрено: после той истории, что поведала им Рио, спокойствие не могло беспрепятственно накрыть морок и негой и мысли.
Девушка повела плечами и скользнула кончиками пальцев по острому лезвию меча, что был наполовину воткнут в сухую почву. Клинок слабо мерцал белым серебром, и текли живыми горящие синие узоры, выжженные на холодном металле.
*
Вспышка магии Драйк Кин заканчивает нападение. От всей стаи гноллов остается, быть может, всего пять или десять, и те уже не так рвутся наброситься на Рио, окруженную маревом, чьи очертания заковывают ее в призрачную броню, заставляю биться под несуществующим ветром алый плащ и наполняя огнем суровый взгляд. Полулюди-полупсы, пригибаясь к земле, прижимая уши и злобно порыкивая, отступают в темноту, и довольно быстро шорох лап, перебирающих гальку и камешки, исчезает в ночи.
Видение могучего воина растворяется так же внезапно, как и появилось, на месте бойца, не принадлежащего Средиземья, остается Рио, которая, покачнувшись, распрямляет ссутулившиеся на миг плечи и сильнее сжимает рукоять меча.
Она не оборачивается назад, туда, где за ее спиной застыли человек, эльф и гном, смотрящие на нее во все глаза. Произошедшее сейчас будто приоткрыло им на считанные секунду завесу, отгораживавшую тот мир и ту силу, которые воплощала в себе Рио. В те мгновения для них больше не существовало дерзкой рыжеволосой девчонки, нет, это был отголосок древнего воина, эхо безвозвратно утерянного, след того, кому было ведомо очень многое, но кто делился лишь крохами того знания.
Гимли бурчит что-то бессвязное, то ли ругая Рио за то, что она не могла применить свою магию чуточку раньше – не то чтобы гном возражал против схватки, но вонь гноллов была похлеще вони из пасти волколака, – то ли, впечатленный подобным зрелищем, восхваляя ее на неразборчивом наречии своего народа.
Арагорн и Леголас оба молчат, не решаясь произнести ни слова. Мощь Драйк Кин вводила в ступор и благоговейный трепет, снимая с лица загадочной девушки маску, за которой пряталось божество. Что бы ни скрывалось под странным именем, колким нравом и поношенной одеждой, оно обязано было быть чем-то ранее невиданным и непостижимым, и то, что эльфы называли Рио Воином-Драконом, только сильнее разжигало этот костер.
Рио вздохнула и, чуть наклонив голову, бросила через плечо:
- Что ж, я думаю… – она осеклась и фыркнула себе под нос, ее тонкие губы изогнула грустная усмешка. – Я думаю, настала пора кое-что вам рассказать.
*
Рио слушала биение сердца мира вокруг себя, пока ее спутники набирались сил, и взгляд ее был затуманен тяжелыми мыслями. Предводитель гноллов передал ей послание старого врага, который уже знал, что она шла по его душу, и который явно жаждал встречи с ней. Она не была удивлена. Глупо было бы рассчитывать, что другой Драйк Кин, чьи пути так невероятно давно пересеклись с ее собственными и перечеркнули всю ее жизнь, отличится терпением. Ведь в конце концов кроме нее он был единственным, кто еще ступал по этой земле и дышал этим воздухом, и кроме того их связывала и куда более мрачная и кровавая история.
Они были двумя дикими волками, столкнувшимися в ночи, сцепившимися однажды, а потом кружившими вокруг друг друга многими веками, хоть сами до конца и не понимали этого. Сейчас они снова начали сближаться, подступать друг другу, обнажая клыки и яростно рыча, и эта битва должна была стать для них последней. А первая…
Рио посмотрела на отдыхавшую в нескольких шагах от нее компанию и тихо хмыкнула. Теперь кроме нее ее историю знали еще трое.
*
Низина, на которую они натыкаются, становится местом ночлега. Рио не ждет, пока ее путники осмотрятся, она быстро наламывает сухих веток и, собрав их вместе, поджигает. Капли волшебного огня стекают с пальцев как родниковая вода, вспыхивая на потрескавшейся коре. Когда они устраиваются, пододвигаясь поближе в пламени, чтобы согреться, Рио наконец начинает свой рассказ.
- Великий Дракон положил началу миру Драйк Кинов как таковому. Его сила разогнала Тьму, которая, как это зачастую бывает, царила на тех просторах, где потом раскинулись наши земли, и зажгла свет, чье сияние наполнило жизнью каждую крупицу наших будущих владений. Это Великий Дракон создал нас всех, и хотя… хотя это одно из тех прозвищ, под которыми меня знают и под которыми вы искали меня, он куда больше, чем эти слова. Он не просто воин-защитник, переродившийся в моем лице; он собрал по частичкам мой дом, вдохнул жизнь в каждый камень, каждую травинку, каждое живое существо. Его сила Созидация и дала Первому Драйк Кину имя Творца и Повелителя Энергии.
Он положил начало длинному пути, заставил вспыхнуть то пламя, что питало, взращивало нас и подобно дереву росло, набираясь сил. Это пламя впоследствии стало тем местом, где Великий Дракон погрузился в вечный сон, оставляя свое творение на попечение потомкам. Его назвали Колыбелью, Осью Десяти Кругов, на которых мы жили. Они были его наследием и даром, выражавшим совершенство божественного порядка. Это был знак того, что мрак был изгнан, недостатки сглажены и стерты, а цикл - завершен; знак всех начал Первого Кина, то, что пускало корни и рождало свежую листву, а затем сливалось воедино; знак безупречности и чистоты, света разума и души, перерождения. Каждому Кругу досталось по одному Старейшине, тем, кого магия Колыбели выбрала как хранителей крупиц древних знаний - и тех, что принадлежали миру нашему, и тех, что пришли из иных миров, из миров по другую сторону зеркала, потому что именно так мы видели все то, что не принадлежало Десяти Кругам.
Старейшины учили молодых Драйк Кинов тому, что ведали сами, рассказывали о том, с чем столкнулись там, где сплетались в причудливые узоры дороги земель за пределами того, что мы называли домом. Они же построили Академию на Пятом Круге и, передавая свою мудрость новым поколениям, ждали того Кина, в крови которого будет течь сила Великого Дракона. Спустя многие века их терпение было вознаграждено.
*
Витиеватые узоры на клинке переливались, пели неслышно свою песню, ту самую песню, Первую Песню, которая создала когда-то мир Драйк Кинов и их всех. Песню, эхо которой рябью по воде жило в душе Рио; песню, слова которой были ясны и в то же время непонятны, громки и едва различимы, важны и глупы; песню, которую когда-то в своем мире спела бы уже она, знаменуя этим начало новой эпохи для Кинов… Песню, которую они уже никогда не услышат, потому что их время было отнято у них, а жизни растоптаны в прах.