Гимли стоял с разинутым ртом, куда могла с легкостью уместиться целая прорва мух. Арагорн замер в немом молчании, а Леголас, хоть и казался внешне абсолютно спокойным, на самом деле был удивлен не меньше своих друзей. Немало чудес и удивительных вещей повидали глаза сына Короля Трандуила с тех пор, как он покинул Лихолесье и вступил в Братство Кольца. Были орки, способные перемещаться под солнцем, были онты в Изенгарде и хуорны под стенами Хельмовой крепости, были орды, полчища врагов у Черных Врат Мораннона…
Но все это меркло в сравнение с тем, что сейчас представилось их взору. Никогда прежде не было человеческой девушки, способной победить эльфа. Стоп! Он сказал «человеческой»? Нет, нет, совсем нет! Она хоть и выглядела так, но, тем не менее, все в ней было по-другому. Не чувствовалось ни малейшего признака того, что делало бы ее похожей на людей. Внешность была весьма обманчива, под ней скрывалось нечто куда большее, нечто более непостижимое, невероятное и немыслимое.
В разные стороны от этой девушки тянулись, вились, пересекались и складывались узорами волны волшебства, очень чистого, удивительно светлого, такого теплого и такого холодного одновременно. Прямо живой парадокс, сочетавший в себе совершенно противоположные вещи: огонь и лед, день и ночь, восход и заход, рассвет и сумерки, шум и тишину, жизнь и… смерть. Да, последнего в этой фигурке было много, слишком много даже для эльфа, не раз смотревшего в глаза этой тьмы в черном, словно уголь одеянии и с лицом, не выражавшим ничего.
Девушка чуть наклонила голову влево и смерила путников ехидным взором.
- Что молчите, как воды в рот набрали? Или вы языки от шока проглотили?
Ответом ей было молчание, на которое она трагически вздохнула:
- Тоска смертная… Ладно, не буду вам мешать - продолжайте оставаться немыми как рыбы, – и незнакомка развернулась, на сей раз намереваясь уйти окончательно, но ее остановил вопрос Арагорна:
- Кто… кто ты?
- Я-то? – голубоглазая посмотрела на него. – У меня много имен, разные народы называют меня на свой манер. Для кого-то я Странница, для кого-то – Воительница Дорог. Кто-то именует меня Фер, кто-то - Ион. На языке гномов мое имя завязывает язык в узел, для эльфов я Ohtar fenume - «Воин-Дракон», ну, а для людей просто Драйк Кин или Белая Кин. Выбирайте, что вам понравится, хотя мне больше по душе Рио.
- Почему Рио? – не понял Гимли.
- Потому что Фериолион - это слишком длинно, – пожала плечами девушка. – Ну, с именами, я так понимаю, мы все прояснили… Счастливо оставаться.
- А куда ты направляеешься? – поинтересовался Следопыт.
- Куда-нибудь, не знаю… Хотя нет, я-то знаю, но вам все равно не скажу.
- Это почему же? – гном недовольно блеснул с глазами.
- А вам это знать необязательно, – отрезала Рио и бросила взгляд на север.
Перелесок, в котором они сейчас находились, был совсем небольшим. Там, где деревья теряли свою силу и прекращали отбрасывать тени от крон, начинали простираться необъятные степи, напоминавшие раскрытое и расправленное по огромной поверхности охровое полотно. Там жизни было куда меньше, чем в густых лесах или на берегах полноводных рек, там не было того, к чему привыкает глаз, когда выходишь в сад или к пруду. Даже солнце светило в тех местах иначе, более цепко, более придирчиво, осматривало каждого странника, каждого жучка или змею, хваталось ловкими едкими лучиками и буквально вынуждало выкладывать всю подноготную. Ветер гулял свободно и безудержно, перекатывал песок и редкую жухлую траву, неспособную впитать достаточно влаги, чтобы обрести нормальный зеленый цвет.
Жилые места располагались далеко, так далеко, что их нельзя было увидеть даже эльфийскими глазами. Поселения скрывались за горизонтом, там, где степи кончались, и начинались так называемые Северные Пустоши и Фородвэйт. Люди не ходили туда, власть Короля никогда не достигала тех пределов. Там были свои обычаи, свои традиции, свои правители и свои проблемы. Войны и заботы тех, кто жил на юге, северян не интересовали. Они именовали свой край Оглорондом и придерживались своих собственных мнений. Культура и обряды отличались от тех, к которым расположены обычные средиземцы, и отличались довольно сильно. Климат тех земель был суровым и неприветливым, зимы - жестокими и холодными, а ночи в это время года пробирали до костей, заставляя вспоминать о теплых солнечных деньках, которые наступают лишь летом. Правда, в последние годы погода стала другой, исчезли морозы и страшные снежные бури. Разрослись новые города и деревни, торговцы наладили свои пути, жизнь становилась мало-помалу более устойчивой, но причин этого никто не знал. А причины были…
Рио чуть дернула головой, отвлекаясь от навязчивых мыслей, и посмотрела на троих путников.
- Там, куда я направляюсь, вам не место. Послушайте доброго совета: сворачивайте с этого пути и отправляйтесь туда, где вас ждут, чтут и любят. Счастье и мир никогда не бывают слишком долгими, лучше вам насладиться ими сполна.
- А куда в таком случае держишь путь ты? – проговорил Леголас.
- Учтивый какой! – буркнула девушка. – Мой путь - только моя забота. И только мои головные боли. Я сама с ними справлялась, справляюсь и буду справляться дальше, так что… – она накинула капюшон, – не заморачивайтесь и забудьте.
- Мы так не можем, – Арагорн поднял обороненный ранее меч и вложил его в ножны. – Спокойствие было самой желанной нашей мечтой, но сейчас, когда оно, наконец, наступило, благоденствие все равно под угрозой! Я ведь уже сказал тебе об этом, не так ли?
- Что-то происходит, – добавил Леголас, – что-то очень нехорошее… Мир меняется и, причем не в лучшую свою сторону. Земля, воздух, вода и огонь… Они встревожены, эльфы ощущают это острее других. Надвигается буря, страшная буря, которая сметет все на своем пути, если не сделать то, что сумеет это предотвратить! Иначе случится непоправимое. Это будет страшнее Саурона, страшнее всех его орд и полчищ вместе взятых! Это будет Конец Мира как такового!
За этим мы и отправились из Гондора, в поисках того, кто смог бы помочь нам остановить беду. Гэндальф поведал нам историю о живой легенде, впившейся в нашу жизнь и оберегающую ее. Он говорил о…
- Белой Кин, – закончила за него Рио. – Но мне плевать на кого-то мага-волшебника с кристальным шариком в руках. Вся соль в том, что я ничего не чувствую. Драйк Кины привязаны к энергии, они способны осознавать мельчайшие их колебания, а их нет, ни единого. Все тихо, размеренно и умиротворенно. Угрозы нет. Так что я повторяю: уходите обратно.
- Ну уж нет! – распалился Гимли. – Мы тут тебе, можно сказать, душу выложили, а ты с нами как с детьми малыми!
- Может, это потому, что с моей точки зрения вы таковыми и являетесь? – хмыкнула девушка.
Гном фыркнул, оперевшись на обух секиры.
- Не пойдет, красавица-лучница, не пойдет. Мы целую неделю на тебя потратили и не собираемся все вот так вот бросать. Так что не обессудь, но с сегодняшнего дня у тебя балласт в виде меня и моих друзей.
- Вы со мной не пойдете, – решительно заявила Рио.
- А если вдруг? – не сдавался сын Глоина.
- У вас будут большие проблемы.
- Какие? Ты меня ударишь? – скептически фыркнул Гимли.
- Не хочу руки пачкать, – ядовито улыбнулась Кин.
Гном глухо взревел от такого тона и кинулся на обидчицу, чтобы как следует ей врезать. Ему это не удалось. Когда до противницы оставалась пара шагов, ее глаза в одну секунду наполнились голубым пламенем, зрачки вытянулись, вокруг них побежала красная искра. Девушка только чуть-чуть прищурилась, а гнома уже снесло назад мощным волновым ударом, нацеленным ему в грудь. Он упал, но горячая кровь закипела в жилах, и не пожелавший сдаваться Гимли опять метнулся вперед. На сей раз до цели он не добрался, так как Арагорн и Леголас кинулись удерживать его, пока их друг хрипел, рычал и вырывался. Оставив его на попечение Следопыта, эльф подошел к Рио. В ней уже не осталось угрозы, ясно проступившей в момент использования магии, теперь было лишь недовольство.