Джозеф оказался намного выше, чем ожидала Анна. Его тело не выдавало его возраст. Сандалии казались странной обувью в том месте, где все носили резиновые сапоги. Широкие плечи выпирали из тесной одежды, а узловатые руки казались очень сильными. Не отрываясь от исписанных страниц дневника, Джозеф неожиданно спросил:
– Как вам удалось отыскать меня?
– С помощью Дэвида Лефковитца. Сына Саула Лефковитца.
– Ах да, Лефковитц. Он что, знал, где я нахожусь?
– Не совсем. Лефковитц дал нам нужную информацию, которая и привела к вам.
Джозеф вновь быстро взглянул на Анну своими ставшими совсем холодными глазами:
– Нас? Кого вы имеете в виду?
– Себя и мать, – ответила Анна, инстинктивно почувствовав, что надо скрыть участие Филиппа в этом деле. – Моя мать находится в больнице в Вейле, штат Колорадо. В конце года ее жестоко избили, и она до недавнего времени находилась в коме. Вот почему сейчас перед вами я, а не она.
И вновь Анна ожидала хоть какой-нибудь реакции, но снова ничего не последовало. Облизнув пересохшие губы, она продолжила:
– Мистер Каплан, я приехала сюда потому, что уверена в нашей родственной связи. Вы приходитесь мне дедом, мистер Каплан.
Джозеф медленно закрыл дневник. Какая-то догадка мелькнула в его взгляде.
– Слишком необычное заявление, – заметил он холодно.
Анна почувствовала, что краснеет.
– Не думаю. Особенно после того, как вы прочитали этот дневник. Впрочем, существуют и другие доказательства.
– Какие же это?
Анна вновь принялась рыться в своей сумочке, чтобы достать оттуда фотографию.
– Дэвид Лефковитц передал мне ее. Он был поражен сходством. Разве вы сами этого не замечаете?
В полной тишине Джозеф принялся тщательно изучать фотографию, при этом его лицо не выражало по-прежнему ничего. Затем старик еще раз посмотрел на Анну.
– Да. Сходство есть.
Анна попыталась улыбнуться, но губы ее вдруг затряслись.
– Вижу, вы не очень рады встрече со мной?
Как журналист, она поняла, что ее так называемое интервью провалилось еще в самом начале. Анна приехала сюда, переполненная чувствами, а выяснилось, что ее здесь совсем не ждали. Но она все-таки решила совершить последнюю попытку и пробиться сквозь холод отчуждения:
– Есть еще одно дело, которое привело меня сюда. Хотя вам, может быть, оно и не понравится.
– Слушаю, – сухо произнес старик.
– Мне кажется, я знаю причину, по которой вы решили изменить свое имя и затем уединились в этом месте.
Анна скорее не увидела, а ощутила, как содрогнулось все тело этого человека, словно выстрелила сжатая до предела пружина. Лицо Джозефа мгновенно изменилось, и тут же проявились следы времени, боли и невыносимого страдания.
– Продолжайте, – еле слышно произнес высокий гордый человек.
– Мы проследили всю вашу жизнь. Нам кажется, что вам чудом удалось бежать из Советского Союза где-то в 1959–1960 годах. А, – здесь Анна поперхнулась, – а Дэвид Годболд был убит именно в 1960 году. Моя мать сама видела убийцу. Я уверена, что, повстречай она вас в прошлом году, ей легко было бы узнать вас.
– В прошлом году, говорите, а почему же не сейчас?
– Сейчас она ничего не помнит. Увечья, которые ей нанесли, стерли память о многих событиях. Но даже если бы мама и вспомнила что-то, вряд ли она решилась осуждать вас за это. Я лично не собираюсь. Впрочем, это не мое дело, и вы уже достаточно искупили совершенное своими страданиями.
– Какая доброта, – произнес старик с нескрываемой иронией, и Анна почувствовала, что готова вот-вот разрыдаться.
– О Господи, как тяжело с вами. – Она начала судорожно растирать виски. Анна поняла, что продолжения разговора ей просто не выдержать. – Я просто не знаю, чем еще я могу вас убедить.
Приезжать сюда не следовало. Это была глупая, непростительная ошибка.
– Простите. Мне кажется, я была слишком навязчива. Простите.
Джозеф опять принялся листать дневник. Он поднес страницы ближе к свету.
– Так откуда же появился этот документ? – спросил наконец старик.
С трудом переводя дыхание, Анна ответила:
– Очевидно, все время он был спрятан в бывшей комнате Кандиды. Под одной из плит пола. Новые хозяева решили перестроить дом, и кто-то из рабочих натолкнулся на странную книжку. Ее отослали моей матери.
– Великолепно, – тихо произнес старик.
– Простите? – не поняла Анна. – Великолепная история.
– Вы что, не верите мне? – спросила она в недоумении.
Джозеф оставил вопрос без ответа. Анна только увидела, как ее собеседник подозрительно поднес страницы к носу и принялся их обнюхивать.
Ее поразила неприятная догадка: старик решил, что она появилась здесь с целью шантажа. Вот почему он так холодно обращается с ней. Джозеф просто ничему не верит.
Уязвленная до глубины души, Анна открыла было рот, но ни одного слова так и не слетело с ее уст. Осталось только чувство отчаяния, слезы вновь готовы были брызнуть из глаз.
– Господи, неужели вы думаете, что я вам все время врала? Мне пришлось проделать долгий путь, моя мать потратила целые месяцы на поиски, она даже ездила в Россию, она подорвала свое здоровье, и когда уже все позади – вы… вы… – дальше Анна уже не могла говорить.
– Миссис Берг!
– Да, мистер Каплан?
Анна повернулась. Старая экономка появилась в дверном проеме.
– Кажется, мисс Келли очень расстроена, – произнес Каплан, продолжая как ни в чем не бывало изучать дневник. – Ей следует восстановить свои силы. Не могли бы вы проводить ее в одну из спален? Дайте ей все, что она пожелает.
– Не надо, – начала вновь Анна, пытаясь улыбнуться сквозь слезы. – В этом нет необходимости. Я сейчас сяду в машину и вернусь в отель.
– Вам станет намного легче, если вы умоетесь и отдохнете немного. А после мы обо всем сможем поговорить более основательно, хорошо?
– Хорошо, – тихо согласилась Анна.
– Миссис Берг, пожалуйста.
Экономка подошла к Анне и взяла ее за руку. Пальцы ее оказались очень холодными и костлявыми.
– Пойдемте со мной, мисс Келли, – произнесла старая женщина тоном, не терпящим возражений.
В глубине души радуясь предоставленной возможности отдохнуть, Анна безропотно последовала за старухой. Старик с пышной седой шевелюрой даже не взглянул вслед. Он вновь принялся читать дневник.
Экономка шла вдоль длинного коридора. Они миновали большую прачечную, где находилось несколько стиральных машин и сушилок. Другая комната оказалась еще больше. Она вся была уставлена деревянными полками со стеклянными банками. Словно во сне Анна увидела, что это варенье.
Наконец экономка открыла самую дальнюю дверь в коридоре.
– Здесь вам будет очень удобно, – быстро произнесла она. – Там находится ванная. Если хотите, можете прилечь.
Войдя в комнату, Анна взглянула на постель. Затем ее взор привлекли очень удобные кресла. Другая дверь вела в ванную.
– Очень мило с вашей стороны, – произнесла она машинально.
Экономка все еще продолжала стоять в дверях.
– Мистер Каплан приказал мне исполнять каждое ваше желание. Чаю? Кофе?
– Чаю, если можно.
– Я позабочусь, чтобы вам тут же его принесли, – тихо проговорила она и вышла, закрыв за собой дверь.
Анна услышала, как повернулся в замке ключ.
Она сидела в темноту, не понимая, что делать. Прошло уже немало времени с тех пор, как экономка заперла ее здесь. Старуха так и не вернулась с обещанным чаем.
Анна уже несколько раз пыталась сама открыть запертую дверь, но все было напрасно. Окна также оказались наглухо заделанными решетками в испанском стиле и выходили в пустынный внутренний дворик, но, хотя паника давно поселилась в ее сердце, Анна сумела побороть себя и не решилась разбить стекло, чтобы звать кого-нибудь на помощь. Впрочем, вряд ли кто-нибудь здесь ослушался бы хозяина.