* * *
Я проснулась от яркого солнечного света с ощущением, что все прекрасно,
что я молода, у меня полно денег, и мне совсем не обязательно возвращаться
туда, где живут убийцы моего отца. Оказалось, что я проспала почти
сутки. Утром за завтраком Иман рассказала, что у нее теперь много
забот, она помолвлена со своим кузеном, сыном короля, и теперь у нее
много обязанностей. Поэтому она предложила мне воспользоваться услугами профессионального гида, тот покажет мне Марракеш даже лучше, чем она.
Внизу меня поджидал высокий худощавый мужчина в черной шерстяной галабии с капюшоном и большим медальоном на груди- отличительным знаком гидов.
Я сразу влюбилась в этот город, состоящий, кажется, из нескольких цветов: терракотового- земли и каменных стен; оранжевого- мандариновых деревьев, усыпанных яркими плодами, как фонариками; голубого- неба, особенно чистого в горах. Улицы засажены мандариновыми деревьями, как в наших городах кустарниками, по проезжей части ехали современные автомобили и брели трогательные запряженные ослики. Я узнала, что Марракеш, основанный в одиннадцатом веке, долгое время был столицей Марокко. Мы бродили по старинным дворцам, медресе Бен Юсефа, где
до сих пор обучаются студенты, и уклад их жизни не изменился с шестнадцатого века. По узким улочкам огромного рынка, пропитанного запахами пряностей. Гид объяснил, что Марракеш, по существу, берберский город, в отличие от столицы и Касабланки, большинство его населения составляют берберы.
- Я тоже бербер,- с чувством собственного достоинства заявил мой гид.
Я не знала, в чем разница, и наивно спросила:
- А вы отличаетесь от арабов? Чем?
- Всем, кроме религии. Мы тоже исповедуем ислам. Но мы коренные жители Магриба, а арабы- завоеватели.
Я поняла, что затронула болезненную тему, и решила на этом ограничиться.
Вернулась я к ужину, усталая и полная впечатлений, но чувствовала себя не слишком удобно в королевской резиденции. Поэтому я спросила Иман:
- Мими, ты все равно занята. А мне так хочется к океану- загорать, купаться, бездельничать.
- Никаких проблем, - откликнулась Иман.- У меня в
Агадире, это километров триста к югу, на атлантическом побережье, есть небольшая вилла. Она пустует. Живи там, сколько захочешь. Мы сможем навещать друг друга. Когда собираешься поехать?
- Да хоть завтра. Начинается Рамадан, тебе все равно ничего нельзя.
- Да уж,- вздохнула Иман, отвыкшая за годы, проведенные
в Швейцарии, от мусульманских запретов.- Ладно, права у тебя
есть?
- Откуда? У меня даже паспорт на другое имя. Хотя ты знаешь,
водить я умею.
- Разберемся. Получишь временное разрешение в Агадире. Возьми
мобильный телефон. Если набрать единицу, соединишься со мной. Тебя
отвезет в Агадир один из охранников, покажет виллу. Заодно постарайся
запомнить дорогу. Когда получишь разрешение на вождение, возьми
что-нибудь напрокат. Не боишься, что тебе там будет скучно? Может,
останешься здесь?
- Я так устала, что мне только на пользу побыть одной, подумать
обо всем, что произошло. Да и травма головы еще дает о себе знать.
Станет скучно, приеду. Жаль, у вас здесь не очень-то разгуляешься.
- Да,- грустно подтвердила Иман.- Авыйду замуж,
вообще обо всем этом придется забыть.
- А какой он? Ты его любишь?- поинтересовалась я.
- Любовь? Кого тут интересует любовь? Может быть, тот рыжий американец
Джимми из соседней школы, к которому я бегала есть мороженое, и был
любовью. Помнишь, как я из-за него плакала, когда он закончил школу
и уехал. А Саид, он же мой кузен. Мы с раннего детства знали, что
поженимся. Скучно, когда вся жизнь расписана наперед,- вздохнула
Иман.
- Лучше, когда расписана наперед и предсказуема, чем то, что
случилось со мной... Аведь мне казалось, что я люблю его,
я опять чуть было не расплакалась.
- Ну ладно, прекрати и думать об этом. Давай лучше съездим в
горы. Знаешь, как там красиво?
* * *
Утром мы ехали с молчаливым водителем по извилистой горной дороге мимо необыкновенного цвета красных скал, зарослей опунций, редких убогих селений, временами въезжая в густые облака. По мере того как мы двигались на юг, к океану, воздух становился более теплым и
влажным. Через пять часов, в разгар январской жары- а в Агадире около тридцати- мы подъехали к небольшой вилле в мавританском стиле, с внутренним двориком и фонтаном, ажурными решетками и ставнями. Дом построен вдали от оживленных туристических улиц, метрах в двухстах от пляжа. Я вышла на террасу и зажмурилась: океан сиял на послеполуденном солнце живым серебром.
ГЛАВА 3
Утром я позвонила Иман и отправилась в полицейский участок за временным разрешением на управление автомобилем. Проблем не возникло, и я взяла напрокат небольшой ярко-красный двухдверный "Фольксваген-Гольф". Для начала я проехалась по оживленным улицам Агадира с его современными отелями, уютными ресторанами и многочисленными магазинчиками.
На набережной оживленно. В отличие от тепло упакованных местных жителей, туристы выделялись загорелыми телами, шортами и яркими майками. Я сообразила, что у меня совсем нет одежды, кроме той, в чем я приехала.
В аркаде магазинчиков, немного поторговавшись и поболтав с улыбчивыми продавцами, я купила разнообразных пляжных тряпочек и не смогла устоять перед брюками, шортами и жакетом из тонкой, нежнейшей выделки марокканской замши. Прямо в магазине я переоделась в брюки табачного цвета и светло-зеленую майку и сразу почувствовала себя лучше, избавившись от джинсов и свитера, из которых не вылезала последние дни. Агадир источал запах лимонов
и океана, терпкий и бодрящий. Я с удовольствием подставляла свое
бледное лицо северного жителя солнцу, почти физически ощущая, как
впитываю энергию Атлантики.
Медленно проехав по первой линии, осмотрелась, где бы пообедать. Мне приглянулся ресторан "Lа Mediterranienne" с террасой, выходящей на океан. Внезапно, что нечасто случалось за последние месяцы, я ощутила смертельный голод. Критически оценив себя, я подумала, что несколько килограммов мне явно не помешают, так же, как и немного морского загара.
Я уселась за столик на пустой террасе и заказала ассорти из зажаренных
во фритюре нескольких сортов рыбы, кальмаров и креветок, а также огромный стакан из смеси свежевыжатых соков. Когда официант принес огромное блюдо с зажаренными до золотистой корочки морепродуктами, я поняла, что мне ни за что это не осилить. Но, услышав аппетитный запах жареной рыбы, около меня тут же возник компаньон в виде упитанного рыжего гладкошерстного кота. Он уселся у моих ног и громким хрипловатым голосом потребовал угощения. Судя по его габаритам, кот-рэкетир всегда получал требуемое. Подошедший официант хотел прогнать нахала, но мне показалось, что лучше такая компания, чем вовсе никакой. Несмотря на североафриканское происхождение, кот, предчувствуя вкус хрустящей рыбки, охотно отзывался на имя Васька. Ящедро поделилась с ним обедом. Васька отличался отменным аппетитом и, насытившись, поблагодарил меня довольным урчанием и потерся о мою ногу. Впрочем, его поведение вряд ли можно считать фамильярностью. В общем, с Васькой мы подружились.
В прекрасном расположении духа я отправилась на разведку здешних пляжей. Они представляют собой в Агадире песчаную полосу шириной в сотню метров, по которой бродят гуляющие, ездят джипы и мотоциклы. В это время года, когда температура воды не превышает восемнадцати-двадцати градусов, купаются только самоубийцы и туристы из северных стран. Марокканцы же наблюдают за этими купаниями с ужасом, смешанным
с восхищением. Кое-где метрах в ста от берега- каменные насыпи, предназначение которых я поняла позже, когда вошла в воду и далековато отплыла. Я считаюсь хорошей пловчихой, поэтому быстро отмахала метров двести, чтобы не замерзнуть в действительно прохладной воде. Когда повернула назад, выяснилось, что добраться до берега не так уж просто: длинные, плоские океанские волны, кажущиеся довольно безобидными, все время относили меня. Ясправилась, но впредь пообещала себе быть осторожнее.