Честно говоря, я думаю, что они уже в пути.
- А как меня вычислили?- поинтересовалась я.- Мне
казалось, не так-то просто найти меня в Марокко.
- Если ты где-нибудь расплачивалась кредитными карточками, то
нет проблем. Уж ты мне поверь, сам не раз так выходил на след. Для
частного детектива со связями в Интерполе и полиции это плевое дело.
Я сидела, обхватив руками колени, и отказывалась верить в происходящее.
- А что ты делал в Марракеше?- недоверчиво спросила я
его.
- Отслеживал контакты нашей птички. Ачто?
- А то, что я тебя там видела как раз тогда, когда мне испортили
тормоза на машине и я чуть не улетела в пропасть. Правда, тогда же
в аэропорту я встретила Юру, он тоже мог прилететь из Марракеша. Послушай,
а можно его арестовать?
- Доказать что-либо практически невозможно. Разве только
то, что он бросил вас в пустыне. Но это нельзя квалифицировать как
покушение на убийство, даже если установить, что вас было трое. Кстати,
машину так и не нашли.
- А его куртка в оазисе?- встрепенулась
я.
- Он может сказать, что ты не взяла теплых вещей и он
отдал ее тебе накануне. Везде его слово против твоего. Кроме того,
даже если избавиться от него, это не снимает проблемы твоих милых
родственничков. Ведь так?
- Что же делать?- я была в отчаянии.
- Я знаю, что делать,- отозвался молчавший до
сих пор Мулай.
ГЛАВА 10
Мы поселились в том же дешевеньком "Кэмеле", где жил Юра.
Я старательно изображала покорную мусульманскую жену, пока Мулай заполнял отельную карточку. По холлу сновали туристы, и я внимательно следила за ними из-под черной полупрозрачной ткани. Больше всего боялась увидеть Юру. Мне почему-то казалось, что он сразу меня узнает. Яуговаривала себя, что в этом одеянии меня не узнал бы даже родной отец, не то что мужчина, с которым я, к своему великому сожалению и стыду, спала.
Мое внимание привлек шум и быстрый разговор на повышенных нотах, я, конечно, ничего не поняла. Мулай вернулся и несколько раздраженно сказал:
- Это туристический отель, они требуют твой паспорт,
он посмотрел на меня и неожиданно рассмеялся,- я сказал им, что у тебя никогда не было паспорта, в пустыне он не нужен. Правда, я совершил грех, сказав, что ты моя жена, но, думаю, аллах простит мне этот маленький обман.
Я представила себя в роли его жены, ожидающей в шатре его возвращения: лежащей на коврах и подушках, лениво пощипывающей виноград с чеканного блюда, в многослойных длинных одеждах, полностью скрывавших фигуру... Вот он входит, резко откинув полог, поднимает меня с ковра и прижимает к себе, и я вдыхаю резкий запах конского пота, песка и еще чего-то пряного и незнакомого.
Я тряхнула головой, словно сбрасывая наваждение. Мулай будил во мне странные фантазии.
Пока я пребывала в воображаемом мире, прошло не более минуты, и он ничего не заметил. В номере, к моему удовлетворению, две кровати.
Мне не хотелось, чтобы мой спаситель опять спал на полу.
- Знаешь, где бы ты ни встретил бербера, он всегда готов тебе помочь. Это как тайное братство, может, потому, что несколько сотен лет назад в нашу страну вторглись арабы и завоевали ее. Можно завоевать территорию, но не народ. Мы живем в пустыне, можем обходиться малым, нам не нужны так называемые блага цивилизации, и мы чувствуем себя свободными. Я думаю, ты поняла это, пока жила с нами. Ведь так?
Я согласно кивнула, разматывая ткань, которой была укутана моя голова.
- В отеле телефонные номера непрямые, и мы получим записи разговоров Юрия. Один здешний телефонист сделает это для меня.
- Почему? Потому что он тоже бербер?
- Почти,- рассмеялся Мулай.- Понимаешь, представители
моей семьи веками владели этой землей и правили местными племенами.
Конечно, многие ушли в города. Но уважение к моей семье живет у них
в крови. Они почитают за честь помочь мне. Тебя не должно это удивлять.
- Так ты вроде султана?- восхищенно спросила я, хотя отпрыски знатных семей мне прекрасно знакомы еще по школе.
- Ну нет, не султана, - развеселился Мулай.- Скорее обнищавший потомок правящей семьи. Теперь ты понимаешь, почему после смерти отца я был вынужден вернуться домой?
Я задумчиво рассматривала свои руки.
- И ты никогда, никогда не сможешь жить в городе, как большинство
людей?- спросила я со смешанным чувством сожаления и восторга.
- Никогда,- твердо ответил Мулай.- Иесли у меня
появится сын, он тоже должен многим пожертвовать ради моего народа.
* * *
Рано утром Мулай поговорил с кем-то по телефону и вышел. Вернулся он с кассетой.
- Одевайся, ее негде послушать сейчас, только в машине.
Он демонстративно вышел на балкон, чтобы не смотреть, как я неловко напяливаю на себя непривычные одежки и путаюсь в них. Наконец я справилась и даже относительно быстро замотала голову. Еще немного, и я превращусь в заправскую мусульманскую жену.
Я ожидала в безлюдном холле Мулая, отправившегося за машиной на стоянку. Сонный портье за стойкой подпирал рукой подбородок, глаза у него слипались. Я отвернулась и стала рассматривать чеканное панно, украшавшее противоположную стену. Внезапно за спиной я услышала знакомый голос, на отвратительном французском он попросил заказать такси в аэропорт.
Я замерла и боялась пропустить хотя бы слово из их разговора. Слышала, как портье набирает номер и говорит что-то по-арабски.
- Мсье уезжает?
- На пару дней. Но номер оставляю за собой. Может, я вернусь даже завтра,- тщательно подбирая французские слова, произнес Юрий.
Я запаниковала, не понимая, куда он собирается, и боясь упустить его. К счастью, в этот момент в холле появился Мулай. Он обратился ко мне по-арабски, повернулся и пошел к выходу, а я засеменила за ним, держась на почтительном расстоянии. Я уже заметила, что женщины здесь всегда держатся немного позади. Усаживаясь в машину, стоявшую прямо у входа, я зашептала:
- Мужчина в холле- Юрий. Не смотри на него в упор, сделай вид, что открываешь багажник.
Но Мулай вернулся в отель, подошел к стойке портье и, не глядя на Юрия, сказал:
- Забыл сдать ключ,- он бросил на стойку ключ с большим брелоком.
- Спасибо, мсье,- заученно вежливо отозвался портье.
Мулай сел в машину, а я разволновалась:
- Мы можем его упустить. Он заказал такси в аэропорт, сказал,
что уезжает на день или два. Что делать?
- Сначала послушаем кассету, а потом поедем за ним,- он
отъехал на боковую улочку, откуда хорошо просматривался отель, и воткнул кассету в автомобильный магнитофон.
Слышно не слишком хорошо, но говорили по-русски. Мулай вопросительно смотрел на меня.
Я узнала ненавистный голос Лидии:
- Это точно?
- Абсолютно. Прошла неделя. Какая-то ее местная подруга подняла всех на уши. Правда, тело не нашли, и это проблема, но вполне разрешимая. Вы прилетите и опознаете тело, какое вам покажут. В любом случае она погибла, пытаясь выбраться. Но пешком пустыню не пройти.
Правда, пришлось пожертвовать одной шлюшкой... Ну, это уже детали,- он цинично рассмеялся, а я почувствовала, как мне становится трудно дышать и опять отвратительно пахнет жжеными перьями.
Я пришла в себя в объятиях Мулая.
- Что с тобой случилось?- испуганно спросил он, вглядываясь мне в лицо.- Это из-за того, что он сказал?
- Отчасти, - вздохнула я. - У меня бывают приступы
после травмы. К тому же я давно не принимала своих лекарств. Я надолго отключилась?
- Минута, может, две. Ты способна слушать дальше?
- Да,- твердо ответила я.
Испытывая неведомое мне раньше отвращение к голосам на пленке, я поняла,
что сегодня поздно вечером в Касабланку прилетают мои заботливые родственнички, чтобы закончить формальности, связанные с моей смертью. Еще я услышала гнусную ссору из-за денег:
- Ко всему еще я изображаю тут из себя гида, чтобы вызывать как