Заговорщики Грея оказались не такими уж скрытными, как они думали. Перейдя через Uc a Obrt в Шамблз, он заметил трех позади себя и одного впереди. Пробираясь через лабиринт островков, он уловил движение по краям крыш, а когда добрался до места назначения — переулка, зажатого между двумя доходными домами, — заметил локоть, не совсем скрытый из виду за грудой разбитых ящиков.
Он шел дальше, как будто ничего не видел. Если он напугает их сейчас, то другого шанса у него может и не быть. А за себя он мог постоять.
Тем более что некоторые из заговорщиков не доходили ему даже до пояса.
Раздался пронзительный крик "Держи его!". С крыш и водосточных труб с воем прыгали беспризорники, орудуя палками, булыжниками, а иногда и ржавыми ножами. Грей отпрыгнул назад, увернувшись от нескольких отчаянных ударов особенно дикого мальчишки, затем вывернул нож и вонзил его в покрытые плесенью доски стены переулка — слишком высоко, чтобы мальчик смог дотянуться. Лучшие соколы, чем он, кончали жизнь замковой челюстью, не сумев оценить опасность ржавого ножа.
По крайней мере, они не пытались его убить. Когда обезоруженный мальчик отступил назад, остальные навалились на него, прижав к стене борделя, выходившей в конец переулка. Грей позволил им загонять его. Он не хотел, чтобы они наседали на него со всех сторон, а если ситуация станет слишком опасной, у него будет достаточное преимущество в весе, чтобы просто пробить себе путь наружу.
Но бежать сейчас означало свести на нет всю работу последних двух недель. Поиски улик о мальчике, который говорил, что не может уснуть, слухи о других пропавших беспризорниках, снова и снова звучащее одно имя: Аркадий Боунс. Не угроза, а защитник. Аркадий организовывал детские банды. Аркадий защищал их.
Аркадия можно было встретить в переулке Сплинтер, в Шамбле.
Грей ожидал вызова, а не засады. Лучше закончить этот фарс, пока никто не пострадал. "Я не хочу никаких неприятностей. Я просто пришел повидаться с Аркадием Бонс". Он заговорил на своем естественном акценте, так же легко, как босые ноги погружаются в речной ил. Одет он был тоже по-своему: мешковатые штаны, широкий кушак на талии, высокие сапоги и воротник, черный плащ с панелями украшен разноцветной вышивкой, мало похожей на геометрические фигуры, которые предпочитают лиганти. Лишь коротко подстриженные волосы выдавали в нем уроженца Врасцены. Он стер все следы сокола.
Резкий голос прорезал шепот подозрений. "Что нужно от нее такому старому дяде, как ты?" Сквозь толпу протиснулся один из маленьких детей, тоненький, смуглый с головы до пят, глаза презрительно сверкали, как у обиженного воробья.
Видимо, она была любимицей в банде Аркадия; остальные дети уступали дорогу своему командиру с готовностью стаи ястребов. Грей оценил ее выпирающий подбородок и покрытые струпьями кулаки, наполовину скрытые широкими манжетами ворсистого шерстяного пальто, и решил, что прямой разговор — единственная добродетель, которую ценит эта девочка.
"Дети пропадают. Те, кто возвращается, умирают от бессонницы. Я хочу знать, почему, чтобы остановить это".
Девушка скрестила руки и бросила на него презрительный взгляд. Не воробей, решил Грей. Петух. Выращенный для борьбы.
"Хорошо. Я слушаю".
Грей моргнул. Она не могла иметь в виду… "Я бы предпочел иметь дело с Аркадием напрямую".
"Да. И я сказала, что слушаю. Кто говорит?"
Девочка, стоявшая перед ним, обладала всем авторитетом и блеском вожака узла… но ей было не больше двенадцати лет.
"Грей Сзерадо". Он боролся с желанием опуститься до ее уровня, подозревая, что это приведет лишь к тому, что он получит кулаком по лицу. "У меня есть кое-какие идеи насчет того, что могло бы…"
"Это Гаммер Линдворм". Аркадия щелкнула ее по уху, как и других детей — старый жест, чтобы отгонять ночных духов. "Она берет их, чтобы кормить злыдней".
"Гаммер Линдворм?" Сколько раз в детстве он слышал подобные истории — о том, какие ужасные вещи сделает с ним Гаммер Линдворм за то, что он такой плохой мальчик. Как будто ему больше нечего бояться своих сородичей. "Если огненные сказки — это все, что ты можешь мне дать…"
Вот вам и лидерство. Каким бы мирским он ни казался, Аркадия Боунс все равно видела мир глазами ребенка, находила в нем детские страхи.
И с силой выплескивала детское разочарование. Грей захромал назад, когда внезапная боль пронзила его голень. Аркадия сдвинулась на булыжниках, готовая ударить его еще раз. "Не знаю, зачем я трачу силы на то, чтобы отчитывать старого пердуна с дерьмом между ушами. Возвращайся к своим людям и оставь мой узел в покое. Мы сами о себе позаботимся".