— Командир, мне бы отлучиться ненадолго, — сказал он полушёпотом, поравнявшись со мной и избегая лишнего внимания.
— С каких пор ты отпрашиваешься, чтобы справить нужду?
— Да нет. Мне бы на подольше. Я вас потом догоню.
— Та-ак, давай-ка поподробнее.
— Ну так вроде нельзя же говорить… — промямлил он. — Хуже от этого может стать.
— И почему же нельзя?
— Тс-с-с. Проклятье это. Так Хорки сказал.
Кажется, мои опасения начинают сбываться.
— Странно, что ты по поводу проклятья обращаешься не ко мне или к Зефу, а к нашему всезнающему пройдохе.
— Ну так уж получилось. К тому же, если кому рассказать, то может и на него перекинуться.
— А Хорки у нас что, с иммунитетом что ли?
— С чем? — не понял Колтун.
— Неважно, говори уже. На меня проклятья не действуют, — и видя, что парень что-то хочет возразить, добавил. — Это приказ.
Колтун похлопал глазами, но ослушаться не посмел. Лишь ещё раз посмотрел вокруг, не подслушивает ли кто.
— Сон мне снится. Уже много ночей подряд. В нём старуха ко мне является, в руках у неё коса острая. Смотрит на меня осуждающе, пальцем своим худым тычет. Что-то шамкает беззубым ртом, только я разобрать ничего не могу. Ну я в поту и просыпаюсь, а потом до утра уснуть не могу.
— Я-ясно, — протянул я. — И что же по этому поводу говорит Хорки?
— А то, что это дух неупокоённый за мной увязался. Много стариков погибло тогда, когда голодные беженцы под стены Заставы прибились, да от ворот получили. Вот их несправедливая смерть и родила того духа, в виде старухи этой с косой. Ты ж его ещё тогда разглядел, да? Когда нас из Заставы вызволял. Сам же говорил, что за спинами нашими стоит. Я в тот момент и не понял, про что ты. Нет магии во мне, а бездарю наяву такое не увидеть. Зато во сне никак отделаться от неё теперь не могу. И почему именно я ей приглянулся?
— Рыжий ты, — не смог я удержаться, чтобы не подыграть немного. — Яркий, словно огонёк, вот к тебе и тянется.
— Во-от! И Хорки точно так же сказал. Выходит, правда это.
— А отлучиться-то тебе зачем? — я уже не знал, смеяться мне или плакать, поэтому пока решил сохранять спокойствие.
— Хорки говорит, что нужно бороться со своими страхами лицом к лицу. Но я разве ж против? Только как же я с бабкой старой бороться должен? Он и предложил, что нужно отыскать такую, и помочь ей. Сена накосить, дров нарубить, воды наносить. Тогда проклятье и уйдёт.
— И ты решил отправиться на её поиски?
— А чего искать? В каждой деревне такая живёт. Бабы они обычно мужиков своих переживают, оттого на старости лет одинокими становятся. А детям и внукам часто не до своих стариков. Вот я и подумал, что наведаюсь в ближайшую деревушку, да разберусь со всем. Ну или хотя бы попробую. Только Хорки не говори ничего, не хочу, чтобы он знал, что я по его советам действую. Я не то чтобы не верю ему… но вдруг он всё-таки брешет. Мне ещё его насмешек потом не хватало.
— Помощь старшему поколению дело хорошее. Только не поможет это. То другой дух совсем. Хорки ошибся.
— Да? И что же тогда делать? — в глазах Колтуна одновременно заплясали и испуг, и надежда.
— Да просто всё. Подвешивают такого проклятого человека за ноги, берут прутья длинные (тут главное, чтобы они гибкие были). Да выбивают всю дурь из него нахрен! Колтун, ты ж вот вроде неглупый, а? Так какого хера слушаешь всех подряд. То яйца свои в снегу морозишь, то бабкам помогать рвёшься. Вместо этого сходи лучше к Зефу, да попроси его со сном помочь. Он вроде умеет так делать, чтобы сны не снились.
— А с духом что тогда делать?
Я хотел было хлопнуть себя по лбу, да обматерить это уже далеко не юное дарование, но подумал, что в этой истории виноваты, как минимум, оба. Первый, потому что верит всякой ерунде и даже не пытается её критически анализировать. А второй, за то что этим пользуется забавы ради. А ведь дело может принять серьёзный оборот, чёрт его знает, как и когда это может аукнуться. Поэтому я решил поступить немного иначе.
— Проклятье твое будем изгонять. Откладывать нельзя, тут ты прав. Но для начала неплохо было бы подготовиться. Слушай и запоминай, что нам понадобится…
Хорки с удовольствием втянул ночной воздух, прислушиваясь к окружающим его запахам.
Так уж вышло, что ночевать отряду пришлось прямо у дороги. До границы с баронствами Зайцы не добрались всего ничего, но с наступлением темноты проход перекрывался, а «гостей», пытающихся пробраться под покровом ночи, ждал неласковый приём. Сначала стрелами утыкают, а потом уже будут разбираться кто да зачем. Поэтому Мазай решил не нервировать служивых людей и велел разбить лагерь в паре лиг от сторожевой крепости, возведённой местным бароном на своей границе.